Григорий Георгиевич Белых - Коржикина затея

поработать пришлось больше, чем предполагалось. Три дня пыль металась по двору, три дня горланили обеспокоенные во дворе петухи и только на четвертый день удалось закончить сцену.

В большом пустом зале возвышалась массивная кирпичная эстрада. Ребята, довольные результатом работ, стояли и любовались — сценой. Пришел и управдом поглядеть. Долго улыбался, потом сказал.

— Молодцы парни! Даже удивительно, как много кирпича натаскали.

Этим же вечером был устроен совет. Обсуждался вопрос о том, что ставить. Когда Коржик как председатель предложил желающим высказаться, вокруг заголосили. Первым выступил сын торговца папиросами — по прозвищу Моссельпром — и заявил, что надо поставить революционную драму, как в клубе. Его перебил Арбуз:

— Не надо! Поставим Конька Горбунка!

— Евгений Онегин!

— Тарас Бульба! — кричали ребята наперебой. Спор был долгий и жаркий. Все уже охрипли, но ничего не добились. Как вдруг все время молчавший Паровозик мечтательно сказал:

— «Богиню Джунглей».

— Правильно, — подхватил Арбуз и другие.

— Поставим Богиню Джунгилев.

«Богиня Джунглей», большая приключенческая картина, совсем недавно шла в соседнем кино. Потрясающие сцены с тиграми и злодеями не испарились из памяти ребят. Когда выяснилось, что за «Богиню Джунглей» большинство, перешли к обсуждению постановки. Оказалось, что поставить ее очень легко.

Коржик взялся составить план, Моссельпром сделать афишу об открытии театра.

Маленькая заминка произошла при распределении ролей с ролью самой богини. Девчонок не было, а роль самая женская. Кто-то предложил поручить эту роль жене управдома — толстой Лукерье Мартыновне, но это предложение отклонили и решили, что сыграет Арбуз в юбке.

На другой день с утра у ворот дома уже висел плакат, ярко размалеванный Моссельпромом.

ВНИМАНИЕ…

Скоро состоится экстро-ординаторный спектакль.

Будет приставлен кинематограф в лицах

«БОГИНЯ ЖУНГИЛЕЙ». После конца дивертисмент…

Вся ватага собралась у плаката, любуясь работой Моссельпрома. В этот момент с заднего двора показался Арбуз. Он был бледен. Подбежав к ребятам, он крикнул:

— Ребята! Скорее в столовку!

Почуяв недоброе, бросились к театру. Толпой ввалились в зал и замерли, потрясенные жутким зрелищем.

Четыре печника, весело посвистывая, складывали две печки и перегородку. Они брали кирпичи из сцены и работали, по-видимому, уже давно, так как от красивой четырехугольной кирпичной эстрады осталось одно воспоминание. Тут же был и управдом. Ребята с отчаянием глядели, как расправлялись печники со сценой. Управдом же будто не замечал мальчишек.

— Семен Семеныч, — крикнул Коржик. — Они ломают сцену!

Тогда управдом обернулся.

— Они не ломают, а делают, а делают они печи.

— А театр? Театр наш! Теперь управдом рассердился.

— Какой театр?! — крикнул он. — Видите, что помещение ремонтируют. Марш вон!

Шел дождь. Улица нахохлилась, сырая и холодная. Мрачно хрюкали рожки автомобилей, звякали трамваи. Извозчики, обдавая прохожих грязью, взмахивая кнутами, озлобленно кричали:

— Эгей, поберегись!

А у ворот дома стояла группа ребятишек. Были они печальны, как улица под дождем.

— Управдом — жулик! — вздыхал кто-нибудь изредка и снова все молчали.

— Жулик и есть. На наших спинах печки строит!

Вдруг у ворот появился высокий мужчина в бобровом пальто. В нем ребята узнали председателя правления дома, товарища Жучкова.

Жучков, по-видимому, был в хорошем настроении и что-то весело посвистывал под нос. Постоял, огляделся, потом посмотрел на ребят и спросил:

— Вы что это скисли, а?

— Скиснешь, — буркнул Арбуз. — Скиснешь, если управдом — жулик.

— Жулик? — спросил Жучков удивленно, — и что он вам сделал?

— Кирпичи отнял и театр, — просопел Паровозик.

Ребята вдруг разом заговорили, ругая на все корки хитрого управдома. А Жучков улыбался, и, когда ребята кончили, засмеялся громко.

— Ох, бедняги-ребятки, — сказал он, потрепав Арбуза по плечу. Простите, что обидели! А ведь это мы виноваты. Постановили мы отремонтировать бывшую столовую и устроить там красный уголок. Так что уж простите нас, да и потом я думаю, что мы лучше это сделаем, а вам останется только спектакль ставить.

— Правильно! Хорошо! — закричали ребята.

— А сцену сделаете?

— Обязательно! И занавес купим!

— То-то, — серьезно сказал Арбуз. Занавес не забудьте, а о пьесе уж --">