Михаил Сергеевич Колесников , Мария Васильевна Колесникова - Экспедиция идет к цели

говорил с трудом, постоянно прибегая к словарю и жестам. А задача перед ними обоими стояла большая: классифицировать заявки, определить их ценность, составить геологическую карту страны.

Пушкарев работал не покладая рук, но дело продвигалось медленно. А вчера Цокто заявил ему, что на весну и все лето, а то и до будущей зимы он уезжает с экспедицией в Южную Гоби, и Пушкареву придется одному разбирать образцы. Александр пришел в отчаяние:

— Но я ведь не знаю языка! Кто будет переводить на русский заявки? — завопил он.

Цокто рассмеялся:

— Зачем сидеть в кабинете? Гуляй, гуляй, на Богдо-ула ходи. Учи язык. Кабинет подождет. Литературу читай.

— А мне с вами в экспедицию можно? — неожиданно для себя спросил Пушкарев.

— Зачем ехать в Гоби? Здесь хорошо. В Гоби весной ветер, холодно. Успеешь еще. Да и не возьмут тебя.

— Почему?

— Экспедиция комплексная: географы, гидрогеологи, ботаники, есть агроном, есть микробиолог. Геологом я назначен… — Цокто на мгновение замолчал, прищурился, поднял вверх большой палец и важно произнес: — Государственная тайна. Тебе скажу: будем искать в Южной Гоби место для города. Уголь нужен, сланец нужен, вода нужна, стройматериал нужен. Много всего нужно, когда хотят город строить. Тебя не возьмут: нет штатной единицы. Да и Гоби не знаешь.

Пушкарев удрученно молчал.

Конечно, в чем-то Цокто прав. Экспедицию возглавит монгольский ученый Сандаг. В нее войдет и известный советский географ, знаток Монголии, Тимяков. Они оба не раз бывали в Гурбан-Сайхане — районе, куда направляется экспедиция, и даже путем расспросов местных жителей смогут добиться большего, чем Пушкарев со своей геологией.

— А здесь, на наших полках, есть заявки из того района? — еле скрывая обиду, спросил он.

— Должно быть.

— Хорошо бы их сейчас отыскать. Вдруг мы найдем уголь здесь, в кабинете, среди образцов! Тогда вам останется лишь разыскать заявителя… — горячо заговорил Пушкарев, и ощущение тайны снова овладело им.

Мысль, по-видимому, понравилась и Цокто.

— Как я сразу не додумался! — сокрушался он. — Не голова — железный котел!

Дня два Цокто разгребал образцы. Наконец вчера утром, крайне утомленный, он бросил на стол небольшой кожаный мешочек, а вернее, кисет, какие Пушкарев видел у многих монголов.

— Вот, только это! Угля нет.

Пушкарев высыпал на стол содержимое мешочка. Среди других камней вспыхнули в солнечных лучах крупные красные кристаллы. Александр сразу узнал их — гранат пироп, спутник алмаза!

Пытаясь унять дрожь в голосе, он спросил:

— Где в Монголии добывают алмазы?

Цокто изумленно округлил глаза:

— Алмазы?! Я геологию, может быть, и плохо знаю, но зато очень хорошо знаю Монголию: у нас нет и никогда не было алмазов.

— А вам известно, что пироп обычно сопутствует алмазам? Вот вам пироп. Найдите заявителя в Гурбан-Сайхане — и вы, возможно, откроете целое месторождение алмазов! Станете самым известным геологом.

Он следил за выражением лица Цокто, но монгол был спокоен.

— Если их не открыли до сих пор, значит, их нет и никогда не было, — рассудительно сказал он. — А имя заявителя здесь указано: Дамдин. Я даже припоминаю, как эти образцы попали в комитет. Пришел сюда парень, на границу, говорит, служить посылают, а эти вот камешки дед просил передать; вы обещали награждать заявителей — деду табак нужен. Звали парня, кажется, Тумурбатор. Да, да, я его хорошо запомнил. Большой такой, сильный.

— И вы послали табак?

— Конечно. Это же закон, а закон нельзя нарушать. Здесь и сомон^[3] и баг^[4] указаны, где он живет, этот старик. Я к нему поеду, расспрошу, раз тебе так хочется.

— А где находится этот Гурбан-Сайхан? — спросил Пушкарев.

— В Южной Гоби. Это горный район. Если выйти из Улан-Батора на верблюдах и все время идти, идти на юг, на десятый день пути увидишь восточную оконечность Гобийского Алтая — это и есть Гурбан-Сайхан, Южная Гоби. Всего каких-нибудь шестьсот километров. Дальше — граница с Китаем.

— А кто-нибудь из геологов бывал в тех краях?

— Нет, не бывал. Да и не нужно ее исследовать, Южную Гоби. Ехать далеко, бензина много надо. Людей мало, кто уголь добывать станет? Арат овечку пасет, коней пасет. Зачем ему твой уголь? У нас считается— землю копать грех. Как заставишь арата шахту рыть? Рабочие нужны — нет у нас рабочих и никогда не будет. Откуда --">