Дмитрий Андреевич Соловьев - Веселые приключения мальчишек

Из всего лечения мне нравилось только малиновое варенье, которое я в неимоверных количествах поглощал. Правда к нему прилагался кипяток или горячий чай, но такой напиток кроме пользы был еще очень вкусный.

Я пил, обжигая о кружку губы, и усиленно потел. Мама меняла мне рубашку за рубашкой. По ее мнению пот от малинового варенья меня выздоровлял.

– Из тебя с потом выходят вредные шлаки! – говорила она не слишком понятные слова.

А вечером она гнала меня в большую комнату к телевизору, на экране которого словно большая мышь шуршал руками и губами безмолвный Чумак. На табурете перед экраном стояла трехлитровая банка с налитой из под крана водопроводной водой и чем то там заряжалась обретая невероятно целебные свойства. Ау кого-то, где то там, в бескрайней России рассасывался нерассасываемый шрам.

Я еще понимал Кашпировского, который заставлял шататься как зомби целые стадионы людей и это производило на меня некоторое впечатление.

Иногда я, стоя перед зеркалом и размахивая руками грохал в обморок воображаемый заполненный зрителями зал.

Но сидеть перед экраном и пялиться в добродушную физиономию шуршащего губами и прочими частями тела Чумака, мне казалось полным идиотизмом.

У меня в отличие от мамы, прикрывшей для концентрации внимания и биополя глаза, ничего не щипало, ни грело и не рассасывалось. Из всех шрамов у меня был только завязанный при рождении пупок, и я с ужасом думал, что будет, если он рассосется.

От простуды меня лечили таблетками, вареньем, микстурой, банками и горчичниками, я полоскал горло три раза в день, еще мне капали в нос эти раскаленные щипучие капли, но оказывается, меня вылечил своими тибидохами Чумак.

Если я во время обязательного телесеанса, чесал ногу или нос то это так на меня действовал своим шуршанием Чумак, если, напившись перед этим чаем, я срывался со стула в туалет, то в этом тоже был повинен добрый волшебник из телевизора.

– Вот видишь – радостно говорила мама – как благотворно действуют на тебя его сеансы, писай и какай побольше, не держи в себе эти шлаки.

Мама говорила это, словно я специально эти шлаки в себе копил.

Говорить ей, что я это и до Чумака регулярно делал, было так же бесполезно, как и отрицать пришествие на землю замаскированных инопланетян. Во что, кстати, я в то время охотно верил.

В это верили почти все мои друзья, потому что встретить и подружиться с инопланетянином это прикольно!

Через десять дней я снова пошел в школу со следами банок на спине и выжженном каплями от простуды, носом.

Но еще несколько лет мама защищала на моем примере чудесного выздоровления всех этих Кашпировских, Глоб и Лонге и конечно Чумака.