Юлия Викторовна Игольникова - Новогодняя песня

женщина. – Ты зачем явилась?! – строго спросила она. – Я же велела тебе в городе оставаться, а сюда дорогу забыть.

Перед поездкой девочки поменялись одеждой. Шапка скрыла темные короткие Наташины волосы. И она стала очень похожа на Снегурочку. А в темноте и снежном тумане понять, кто есть кто, и вовсе было невозможно. Поэтому неудивительно, что Холодина попалась на эту уловку и не сомневалась, что разговаривает с настоящей Снегурочкой.

– А Вы мне, тетушка, не указ! – смело заявила Наташа. – Я только дедушку своего слушаться буду!

– Дедушка спит твой беспробудным сном. Я теперь тут хозяйка! Не послушаешься меня, станешь моей новой ледяной фигурой, – сказала и подняла уже руку, направляя ее на Наташу. А из руки прямо по воздуху дорожка ледяная вьется и все, что на ее пути встречается, сразу в лед превращается. И заклинание при этом Холодина читала:

– В снег и лед ты превратишься,

если мне не подчинишься!

Заморожу твое сердце!

Никуда тебе не деться.

Сердце Наташи, и правда, замерло. «Неужели, все зря. Неужели, все так и закончится?», – пронеслось у нее в голове.

Но вдруг из снежного облака, как на коньках, на своих ледяных сапогах вылетел дед Студень и заслонил собой Наташу.

– А ты меня попробуй заморозь! – усмехнулся он. Ударился об него морозный луч и рассыпался на мелкие снежинки.

– Студень? Тебе-то чего здесь понадобилось? – удивилась Холодина.

– У меня здесь свой интерес. И ты мне – не указ. Где хочу я, там и гуляю!

Холодина разозлилась еще больше, кулаки сжала, ногами затопала, закричала:

– А ну убирайтесь все отсюда! Всех заморожу!

– А вот и не выйдет ничего у Вас, тетушка. Сейчас я дедушку своего разбужу. Он быстро Вас прогонит! – сказала Наташа.

– Да как ты разбудишь-то его, без голоса? – засмеялась Холодина.

– А обманула я Вас! Голос-то мой со мной остался! – И Наташа запела.

И зазвенел ее голос чистым, горным ручейком. А дед Студень стал притоптывать и посвистывать в такт мелодии. И волки дружно завыли, подхватывая новогоднюю песню.

– А-а-а-а! – закричала Холодина. Схватилась за голову и попятилась назад. Споткнулась и плюхнулась на ступеньки. Так громко кричала, что голос сорвала и захрипела. И тут на свет Снегурочка вышла.

– А вот теперь, тетушка, Вы, и правда, с голосом моим распрощались. Смогли мы Вас обхитрить и напугать. Это подруга моя, Наташа. Петь она хорошо умеет. А настоящая Снегурочка – я! – Она сняла с головы шапку, и из под нее упали ей на плечи белые блестящие косы. – И голос мой теперь ко мне вернулся!

Холодина таращила глаза, махала руками, топала ногами. Вид у нее был испуганный и жалкий.

А Снегурочка спела свою новогоднюю песню и позвала:

– Дедушка, просыпайся, выходи!

Пол заскрипел под тяжестью шагов, и на крыльцо вышел Дед Мороз..Только был он без нарядного своего костюма, а в теплом халате и ночном колпаке. Глаза трет, зевает.

– Что, внученька, неужели уже пора? Так спал я сладко и крепко. Никак не проснусь до конца.

– Дедушка! – Снегурочка бросилась к нему и обняла. А у самой слезы из глаз катятся.

– Что это ты плачешь, внученька? – удивился Дед Мороз.

– Так давно уже просыпаться тебе пора. Новый год уже скоро. Ау нас не готово еще ничего. Не могла я тебя раньше разбудить. Тетушка Холодина мой голос украла, а меня из дома выгнала.

– Быть не может?! – удивился еще сонный Дед Мороз. – Ну я ей покажу, негоднице! А где она? – Смотрят, а той и след простыл. Убежала уже.

И метель, и снег в тот же миг прекратились. В небе засияли блестящие звезды. Молодой месяц светил ярко и радостно.

Дед Мороз растерянно оглядывал свои владения.

– А ты что здесь делаешь? – встретился он взглядом со Студнем.

– А ты вот опять! Да? Ни привет тебе, ни здрасьте. Я-то, между прочим, помог девчонкам, пока ты на теплой, мягкой перине дрых!

– Ой, да помиритесь вы наконец! – вздохнула Снегурочка. – Дедушка Студень, ты, и правда, помог нам очень. Спасибо тебе.

– Ладно, Студень. Что нам делить-то с тобой? Чего ты все злишься на меня, ума не приложу? – сказал Дед Мороз.

– А я вот тебе письмо писал! А ты так и не ответил! – обиженно сказал Студень.

– Ой, да прости ты меня уже за это письмо! Почерк у тебя больно неразборчивый. Так и не понял, чего ты хочешь. Вроде как серебряное что-то? Так чего хотел-то? Говори! Уж расстараюсь, исполню!

– А вот и не надо уже! – засопел Студень. – Пальто серебристое хочу. Ты про такое и не знаешь! А мне девочка из самого города, из --">