Виталий Титович Коржиков - Солнышкин, его друзья и девочка в тельняшке

«Осьминоге».

Но ни сама Светка, ни Облако, ни Ветер и ни Мотор Моторыч ничего удивительного, тем более фантастического в происходящем не находили. Наоборот, все было в порядке вещей.

Без всякой фантастики Светка Тучкина — Светка, Светик, Светлячок, — как звал ее дед, приехала на каникулы к бывшему капитану, а теперь смотрителю маяка. Прозван Патефонычем он был за то, что на своей скале заводил для проплывавших мимо моряков старый патефон, и все команды, вывалив на палубу послушать любимые песни, дружно махали в благодарность доброму старику.

Каждое утро Светка, как и положено ученице пятого класса, делала крепкую зарядку. Это было раз.

Нырнув со скалы, она барахталась в прохладной зеленой бухте с дельфинами и медузками, покачивала в ладони доверчивого осьминожка и гоняла по дну ленивого крабишку. Потом взбегала по скрипучей лесенке в зеленую сосновую рощу покормить солеными горбушками олененка Борьку и его братцев. Это было два.

И три — Светка, похохатывая, в пятый раз перечитывала книгу о веселых мореплаваниях Солнышкина и его друзей и готова была вместе с ними пробиваться сквозь все передряги и невзгоды. Тем более что живой, настоящий Солнышкин не раз гостил у деда на маяке и вспоминал разные приключения. А однажды, сказав: «Так держать, подружка!», подарил деловитой внучке смотрителя красивую ракушку со дна Индийского океана.

Теперь она покачивалась у Светки на загорелой шее, как настоящий морской талисман, даже когда Светка бралась за веник и, напевая: «В понедельник, вторник, среду помогай трудиться деду», подметала в доме. Подметала она под ревнивым взглядом Моторыча, который строгим морским глазом замечал любую соринку и то и дело заводил мурлыкающий разговор, что можно было бы убрать и почище, чтобы настроение Патефоныча было немного получше. Потому что оно в последнее время явно подпортилось и было, судя по его вздохам, не настроение, а просто паршивый табак! Особенно возле телевизора, когда он видел на экране своего бывшего третьего помощника, которого в Океанске почему-то выбирали в самые большие начальники.

— И кого выбирают?! — скрипел Патефоныч, и трубка у него сердито пыхтела. — Двоечника Волосатикова! Он кормы от носа не отличит. Вот где что хапнуть — это он хорошо знает! За троих сардельки слопать — мастак, три чужих компота ухватить — и тут мастер. Моторычу это хорошо известно. Не зря кот ему когда-то физиономию пометил!

И это было правдой.

— Нет, не зря про него пели, — усмехался Патефоныч, — «Вон какое цапало все у всех захапало!» Он посреди моря людей без рыбы оставит, пекарню — без хлеба! А флот — без горючего…

И старый капитан так стучал погасшей трубкой об стол, что физиономия Волосатикова в телевизоре дергалась от испуга.

Патефоныч переставал ворчать, когда со Светкой и Моторычем поднимался на маяк. Протерев стекла, он включал лампы, и в полную звезд ночь на помощь кораблям летели лучи старого капитана.

Тут подруливал Ветер, влетал в открытую дверь и вздыхал:

— Подумаешь, Волосатиков! Про меня он чего только не привирал! Сбил с курса, видите ли, Ветер! Сам храпел, а виновато Облако: звезды зажулило! Подумаешь! Собака лает, ветер носит!

Но Патефоныч усмехался:

— Вам-то что до людских забот! Вам бы только насвистывать да шататься по свету…

Но в этом, как мы скоро увидим, смотритель маяка был совершенно не прав, потому что и Ветер, и Облако, а тем более Мотор Моторыч были тоже настоящими моряками и хорошими друзьями.

Стоило Светке запрыгнуть на вершину торчавшей из воды высокой скалы, в свое морское гнездо, как следом за ней прыгал пушистый Моторыч. Рядом начинало играть мускулами крепкое Облако и прилетал веселый Ветер, который, что-то напевая, начинал вылавливать из воздуха стихи, придумывать сказки и рассказывать морские истории про диковинные страны.

— Беседуют как настоящие друзья, — говорили, глядя в бинокль, моряки с проходивших кораблей. — А Светка — решительная девица. Настоящий капитан. Вон каких друзей приручила…

— Примагнитила!

И в этом бывалый народ не ошибался.

Еще недавно, в первом и втором классах, Светке хотелось быть моделью. В третьем она видела себя знаменитой гимнасткой. А в четвертом внучка старого капитана твердо решила стать, как Солнышкин, капитаном дальнего плавания. И конечно, не без подсказки своих верных друзей.

Она и так жила в крае, где все ходили в дальние --">