Лидия Викторовна Огурцова - Нестрашные Сказки

Николаевна, — спрашивает Алиса воспитательницу, — почему небо плывёт?

— Это не небо, это облака. Им помогает ветер.

— Они что, любопытные, эти облака, и путешествуют по небу, чтобы мир увидеть? — предполагает Соня.

— А может, они сверху деревьями любуются, домами, кошками… — размышляет Алиса.

— Любуются, любуются, а потом раз — и растают, — думает вслух Диана.

— Кошки не растают. Они такие нежные, эти кошечки. Такие милые… — вспоминает о кошках Алиса

— Рыженькие, чёрненькие, беленькие… — принимается перечислять Соня, которая тоже любит кошек.

Мысли Алисы плавно перетекают дальше:

— Это ничего, что они собак боятся… Собаки иногда играют.

— Так, что ли?

Диана выбегает на площадку, размахивает руками, приговаривает:

— Нужно выплеснуться…

— Выплеснуться? — удивляется Соня, — Я однажды сок выплеснула — и мне за это попало.

— Кошечки сок не любят — они молочко любят, сметанку, сосисочку… — Алиса, крадучись, идёт к появившейся у забора кошке. — Кошечки милые. Это ничего, что они собак боятся…

— Рыженькие, чёрненькие, беленькие… — подхватывает Соня, направляясь следом к забору.

— Татьяна Николаевна, а почему небо плывёт? — вспоминает Алисин вопрос Диана.

— Это не небо, это облака, — Татьяна Николаевна смотрит вверх, — Теплый воздух поднимается и на большой высоте превращается в капельки воды — так образуются облака.

Соня и Алиса всматриваются в небо.

— Я вижу облако-лошадку.

— А я — облако-мышку.

— Сейчас мы пойдём в группу и всё это нарисуем, — говорит Татьяна Николаевна, уводя детей на урок рисования.

Барби и вампиры

В тихий час Алисе и Максиму не спалось. Они лежали на соседних кроватях и разглядывали свои тапочки: синие — Максимкины и розовые в куколках — Алисины. Тапочки стояли бок о бок, как добрые друзья.

Дети старшей группы спокойно посапывали, Алиса шёпотом сочиняла сказку:

— У одной девочки было много кукол. Однажды все куклы, кроме Барби, выпили волшебное зелье и превратились в вампиров. Погнались чудища за куклой. Решила Барби от них в лесу спрятаться. А там и ежи, и волки, и белки — тоже в вампиров превратились. Одна Русалочка зелье не пила — и зубы вампирские у неё не выросли. Взяла Барби Русалочку за руку и полетела с нею на Луну. На Луне жил рыцарь. Иваном-Царевичем звали. Барби с Русалочкой его как увидели, так обе в обморок упали от его красоты. Рыцарю куклы тоже понравились.

Вампиры тем временем людей в Мёртвую реку сбросили. Радуются. Но не тут-то было!

Шагнул Иван-царевич с Луны прямо на Землю, достал рыцарский меч, взмахнул — и победил всех врагов…

Алиса махнула рукой, показывая, как рыцарь мечом размахивал, повернулась к Максиму и увидела, что он спит.

Максиму же в это время снилось, будто он супергерой, и рядом с ним его новые друзья — Бэтмен и Человек-Паук.

Привет, Федя!

Федя, толстенький здоровячок из шестнадцатой квартиры, появился во дворе Алисиного дома недавно. Он переехал от родителей к бабушке, уже ходил в первый класс, но после школы играл почему-то только с детсадовскими мальчиками.

Любимым занятием у него было толкаться и раздавать щелбаны. Друзей себе Федя выбирал сам.

— Привет, Герман! — говорил он, щёлкая по спине Геру, мальчика ходившего в детский садик вместе с Алисой.

Гера морщился от боли и злился за то, что в ответ не может ударить противного мальчишку.

— Как он мне надоел, — жаловался Гера Алисе.

Алиса сжимала кулаки, сочувствуя брату:

— Я бы его так ударила, так ударила… — бушевала она, — что он летел бы вверх тормашками.

— А я не могу. Ему больно будет.

— Жалко его, да? Разве тебе не больно? Он и Серёжу ударил. И Сейрана по уху щёлкнул.

Алиса раскраснелась от негодования. Затем деловито спросила:

— А ты не трус, случайно?

Гера не знал, трус он или нет. Просто он никогда никого не обижал.

Вечером Герман долго ворочался в кровати, размышляя о храбрости, трусости и доброте.

На следующий день, по дороге в детский сад он встретил Федю и, не дожидаясь очередного тумака, хлопнул его по плечу:

— Привет, Федя!

Федя покачнулся, потёр рукой ушибленное плечо и растерянно ответил:

— Привет….

Герман понял, что он не трус.

А что понял Федя — этого никто не знает, но в школе он никого не толкал и весь день выглядел задумчивым.