Николай Иванович Анов - Пропавший брат

пострелы делись?

Медленно слезла с табуретки и заглянула под свою кровать. На улицу ребята выйти не могли. Дверь тетя Горпина закрывала за собой на висячий замок. Не иначе, как спрятались в подполье. Она торопливо приподняла крышку.

— Не хулиганьте, ребята! Сейчас же вылезайте!

Молчание. Но тетя Горпина хорошо знала, что мальчики там. Она вспомнила: сегодня первое апреля, обманный день, никому не верь! Как раз в прошлом году Петрик до полусмерти напугал мать первоапрельской шуткой. Он нарядился чертом и обнял ее в темных сенях. Ох, и выпорола же она тогда озорника, но, должно быть, все-таки маловато, если он снова начал дурить.

— Петрик! Выдеру, как Сидорову козу! Вылезай!

Тихо и темно в подполье. Тетя Горпина спустилась по крутым ступенькам, держа наготове ремень. Чиркнула спичку, осветила все углы. Пусто.

Что за притча? Куда делись ребята из закрытой хаты? Наваждение какое-то!

Она поднялась из подполья и вновь принялась обшаривать комнату и сени. В трубу вылезть мальчишки не могли.

Нарастающая тревога охватила ее сердце.

— Господи, помилуй... Да что же это такое? Да куда же они могли деться?

Таинственное исчезновение ребят из закрытого дома все больше и больше наполняло душу безотчетным страхом. Она хотела уже выбежать на улицу, но тут ее взгляд вдруг остановился на листке бумаги, вырванном из школьной тетради. Он лежал на комоде, и тетя Горпина даже подивилась, как она не заметила его раньше. Крупными буквами на нем было написано, а вернее сказать, нарисовано красным карандашом одно слово: МАМЕ. Дрожащей рукой женщина схватила листок. На обороте его четким, старательным почерком Петрик лиловыми чернилами написал:

«Мама, прости! Мамочка, не сердись! Мы с Володей поехали в Петроград. Искать Борю. Мама, мы его найдем. Мама, тогда мы приедем. Не сердись! Мама, через неделю будем дома. Жди!

Петрик».

Лицо тети Горпины стало белым.

— Разбойники! — простонала она в отчаянье и заметалась по комнате, не зная, что предпринять и куда бежать.

А ноги у нее слабели с каждой минутой, и она со стоном упала на кровать. В хату заглянула соседка с пустым мешком под мышкой.

— Занедужила, родимая? Да что с тобой? Лица на тебе нет.

Вытирая слезы, тетя Горпина рассказала про полученное вчера письмо и про то, какой номер выкинул Петрик.

— Ничего не поделаешь — безотцовщина! — понимающе вздохнула соседка. — Раз в доме мужика нет, поучить некому. Да и бо́ек он у тебя! Ой, боек! Прямо сорвиголова.

— Ума не приложу, где искать, куда пойти...

— А теперь ищи ветра в поле. Ночью, поди, сели в почтовый да укатили. И с товарным могли, сейчас тепло. И с воинским.

— Погибнуть ведь могут, — зарыдала тетя Горпина. — Заблудятся. Время какое... Господи!

— Лет-то им сколько?

— Моему четырнадцатый пошел с масляной. А тот ему ровесник!

— В милицию заявить не мешало бы. Только вряд ли станут возиться. Да ты не убивайся очень, касатка. Бог даст, не пропадут. Как-нибудь доедут. Деньги-то у них есть?

— Деньги?

Тетя Горпина кинулась к этажерке с книгами. Здесь на верхней полке стояла копилка — румяное большое яблоко с щелкой для опускания денег. Копилка была пуста.

— Все вычистил, — тетя Горпина покачала головой, но без всякого осуждения. Деньги накопил сын, они принадлежали ему.

— Еще посмотри, что с собой забрали.

Тетя Горпина обнаружила: из кадушки исчез добрый кусок сала, а из мешка — сухари, припасенные на черный день. Ребята захватили с собой и по смене белья. Исчезло также злополучное письмо Володиной мачехи.

— А если и правда сходить в железнодорожную милицию? — нерешительно сказала тетя Горпина. — Может, дадут телеграмму на большую станцию и там их задержат.

— Сходи, сходи, — согласилась соседка. — Сходи, чтоб сердце не болело.

И обе женщины торопливым шагом отправились на вокзал.

* * *

Исчезновение сына и племянника тетя Горпина приписала вчерашнему печальному письму из Петрограда. Конечно, это была главная причина. Прочитав его десяток раз, ребята решили найти своего пропавшего братишку. Но если бы не было денег на дорогу, далекое путешествие им пришлось бы отложить до лучших времен, а возможно, и навсегда.

Виной всему оказалась копилка — большое деревянное яблоко, раскрашенное с одной стороны в малиновый цвет, а с другой — в нежно-лимонный.

--">