Павел Георгиевич Козлов - Тень, дракон и щепотка черной магии

задумывался.

– Конечно, – нерешительно сказал Зигфрид. – Конечно, я очень люблю свою хижину…

– А город? – спросила Тень, – город ты свой любишь?

Тут Зигфрид и вовсе призадумался.

– Безусловно, – пробормотал дракончик, – вне всяких сомнений…

– Скажи мне, – продолжила Тень, – а в чем же ты находишь радость, изо дня в день, год за годом, живя здесь, за стеной непонимания?

Зигфрид, неожиданно для себя самого, рассердился.

Да что эта Тень себе позволяет? Явилась без приглашения, не соглашается остаться на чаепитие, задает неудобные вопросы, заставляет бедного дракончика сомневаться в таких вещах, о которых и задумываться-то как-то неловко!

– Знаете ли, госпожа Тень, – почти дерзко ответил Зигфрид, – я очень и очень счастлив! Каждое утро я просыпаюсь в личной постели, в своем личном домике, и чувствую себя потрясающе свободным! А ведь у многих дракончиков нет и этого – они вынуждены ютиться в пещерах и душных комнатах, заваленных золотом, домашней утварью и прочими вещами, а мне комфортно и уютно здесь! Я смотрю на небо, гуляю по лесам и спускаюсь в долины, и я пишу стихи, хотя мои друзья не умеют писать стихов, и мне, честно признаться, их жаль!..

Тут Зигфрид прервал свою речь, сообразив, что, скорее всего, не стоило говорить так много столь странной и незнакомой даме, но сказанного было уже не воротить. Тень тотчас успокоила его, заметив:

– Все это доподлинно известно! Но одно непонятно мне в твоих рассуждениях, Зигфрид. Скажи-ка, кто они, эти таинственные друзья? – вопросила Тень, чем вовсе сбила незадачливого дракончика с толку. Он в нерешительности зачесал затылок:

– Та-ак, дайте-ка подумать… Эдвард – это раз. Мы с ним много гуляем, когда погода стоит теплая – раза три уже гуляли. Он очень внимательно меня слушал, и комментировал то, что я говорил, и я его внимательно слушал, но мне совсем не по душе пришлись некоторые его мысли, однако он читал мои стихи, и… – здесь Зигфрид запнулся, – Эдвард – это раз.

Зигфрид, поборов сомнения, загнул один палец.

– Потом, синьор Земляника. Мы так зовем его, потому что он выращивает землянику и продает ее на рынке. Самую лучшую землянику в городе. Видите ли, госпожа Тень, земляника – ягода дикая, но синьор Земляника приручил ее, и она растет в небывалых количествах прямо в его саду на склоне маленького холмика. Он всегда очень любезен со мной и два раза даже поболтал со мной, когда я покупал у него ягодки. Это два! Дальше – фермер Помидорка, сосед Карло…

– У тебя нет друзей, Зигфрид! – тихо возразила Тень. И скрылась.

А Зигфрид, растерянный и удрученный, остался стоять один на краешке вязаного круглого коврика, что так гармонично украшал единственную комнату его хижины.

Дебаты

Оставив скромную обитель Зигфрида, Тень не стала сидеть сложа руки. Она, словно хищная птица, принялась летать над городом, то и дело пикируя вниз и проносясь над головами изумленных жителей, восклицая при этом:

– Завтра! Полдень! Площадь!

И скоро все дракончики знали, что на следующий день ровно в двенадцать часов им надлежит прийти на площадь перед рынком и выслушать зловещие речи Тени. Некоторые сомневались: стоит ли идти, не ждет ли там дракончиков коварная ловушка, не будет ли лучше пересидеть страшное собрание дома? Но все сомнения были отброшены перед финальным испытанием. Устав от жизни в страхе и тревожном ожидании, дракончики хотели встретиться с захватчицей лицом к лицу и выслушать ее условия. Город чувствовал, что время ответов уже близко, оно вот-вот настанет, и даже страх перед неизведанным не мог остановить дракончиков от похода на площадь, к ратуше. Ах! Где же вожделенное пробуждение посреди кошмарного сна? Где тот счастливый миг, когда вы открываете глаза и обнаруживаете, что вы лежите в своей кроватке, у себя дома, и все, что вам привиделось – лишь глупая фантазия воспаленного ума? Где он? – спросите вы. Где он? – вопросили дракончики. И поняли, что миг это близок.

Пусть грядущее испытание послужит завершением мрачной и непонятной эпохи. Будь что будет! Завтра, ровно в полдень, они придут на площадь и все вместе, взявшись за лапы и зажмурив глаза, переживут последний томительный час.

К вечеру это решение созрело в голове у каждого жителя, и утром судьбоносного дня все как будто сговорившись встали немного попозже, чем обычно, чтобы полдень поскорее наступил.

Часы на ратуше пробили --">