Юлия Крюденер , Анна Лион - Евангелист Иван Онищенко

заплакал. А потом стал рассказывать:

- Мы тоже евангелисты, из Знаменки, Елизаветградского уезда, Херсонщины. Детки вот наши Надя и Маша - близнецы, родились там. Нас три года назад шесть семей евангелистов из Знаменки без суда погрузили на наши же брички и привезли сюда, на пустой берег Иртыша. Правда, помогли лесом, чтобы мы построились. Из других мест привезли еще, нас здесь целый поселок. Слава Богу за все. Но только запретили совращать в свою веру народ из других селений. Мы все крещены были еще в своих прудах. А подрастающих крестим теперь в Иртыше, сибирской реке. Девочки вот только недавно приняли крещение. А про тебя, Иван Федорович, мы много знали по Знаменке. Мы всегда тебя приносили Богу в молитвах. Ты с дороги устал, раздевайся, помоешься, покормим тебя и спать ляжешь. А завтра соберемся все после работы, расскажешь нам, скажешь нам назидание, порадуемся вместе. И вопросов у нас много. Народ теперь особенный, когда мы стали жить всем селом евангелистов.

За столько времени Онищенко впервые лег спать как дома. Рядом близкие по духу люди, одно разумение, одни стремления.

Днем он долго сидел на берегу Иртыша и смотрел вдаль, где была Сибирь. Обошел все дворы Белогорья, со всеми поговорил, со всеми познакомился. Евангелисты в жизни - это возрожденные к новой жизни люди, крестившиеся в доброе обещание служить Ему чистой совестью. А вечером в просторной комнате Терещенко Александра Михайловича, мудрого человека из той же Знаменки, собрались все Белогорцы. Торжественно проходило молитвенное собрание. И направление его было не обычное, не призывное, а на достижение совершенства в жизни евангелистов. У большинства в руках были Евангелия, пели песни, еще заимствованные из православия, но по-новому, как-то по-своему. Проповедь Онищенко была выслушана с особым вниманием. Все знали, что это их начинатель. Хотя молодой еще, но мужественный. Молитвенную часть собрания долго не затягивали, желая послушать рассказ Ивана Федоровича о себе, о своих скитаниях, о шествии в Сибирь. И были насущные вопросы. Хотелось спросить, поделиться мыслями, самой жизнью.

После собрания маленьких повели домой, очень старые пошли на покой, остальные разместились, попросили благословение и приготовились слушать. Онищенко рассказал о себе. Из уст его лилась повесть о тех людях, которых пробуждало Евангелие на протяжении всего его путешествия. Как велики шаги истины на земле.

Затем Онищенко пояснял, как проводить собрания, давал советы проповедникам, увещевал, как устраивать жизнь общины. Спрашивали Ивана и юноши о том, как вести себя, как относиться ко многим вопросам жизни. И Иван отвечал, советовал, как это открывалось ему.

Было за полночь. Ушли молодые, спросив и получив ответ. Ушли женщины, которым рано вставать и готовить пищу уходящим на работу. Остались мужи, несущие ответственность за общественную жизнь села. И сказал один из них:

- Скажи нам, Иван Федорович, свои мысли о вопросе совместной жизни всех евангелистов. Опыта у нас нет. Знаем, что первые христиане жили все вместе, все продавали, ложили в общий котел и жили, как учил Иисус Христос, в любви и согласии. Волею Бога мы собраны здесь в Белогорье вместе. И только одни евангелисты, испытанные. А живем все врозь. В мире, в любви, но врозь. А как по Слову надо?

- Вы все, евангелисты, пострадали за вашу веру в Евангелие. Но вы спрашиваете, значит не готовы. У вас жить вместе еще не потребность, а вопрос: как быть, чтобы не оказаться лицемером, чтобы не сказали люди плохого, чтобы было по Слову: "Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам".

Только перед рассветом лег Онищенко спать. Вот он прожил два дня на Фаворе, среди своих, давая наставления. Завтра, даже сегодня - в путь, в неизвестность, но с Богом.

К полудню большая группа из Белогорья вышла к берегу Иртыша. Быстро шла вода сибирского богатыря. Смотря на реку, Иван сказал:

- Нам надо переплыть на тот берег, вон к тому высокому бугру, а течение сильное, снесет ведь вода.

- Брат, - сказал один из присутствующих, - а есть место, я его знаю, где можно перейти Иртыш. Немного выше Лебяжьего. Сейчас август, вода самая малая в реке.

И вся группа направилась вверх, где река разливалась вширь и было неглубоко, что можно было перейти вброд. Вот и пологий берег, расширенное русло, здесь переправа. Иван стал на колени. Опустились на колени и все остальные. В горячих молитвах предали --">