я провалился! – заявил незнакомец. – И вы ещё извиняетесь! Я таких славных детей никогда в своей жизни не видел – просто шшшудные!

Он говорил с американским акцентом и улыбался от уха до уха. Детям он сразу понравился. Их новый знакомый повернулся к отцу Джорж.

– Все ваши? – спросил он. – Вы наверняка ими очень гордитесь! Как они сумели так загореть? Вот бы и моя Берта так выглядела!

– Тут не все мои, – ответил дядя Квентин, которого эта мысль явно привела в ужас. – У меня только один ребёнок. – Он положил руку Джордж на плечо. – А остальные – племянники и племянница.

– Ну, должен сказать, парень у вас славный, – заявил американец, ероша короткие кудри Джордж.

Обычно она терпеть этого не могла, но, поскольку гость принял её за мальчика, только радостно ухмыльнулась.

– Моя дочка будет учиться в твоей школе, – обратился американец к Энн. – Присмотришь за ней немного? Она поначалу перепугается до полусмерти.

– Разумеется, – пообещала Энн, которой сразу понравился этот крупный громогласный американец.

Он был совсем не похож на учёного. А вот его спутник наоборот. Сутулый, в совиных очках и, как и дядя Квентин, постоянно таращился в пустоту и будто не слышал, о чём говорят вокруг.

Дядя Квентин решил, что болтовня слишком затянулась. Он махнул рукой, отпуская детей.

– Пойдёмте обедать, – пригласил он своих коллег.

«Учёный» сразу же пошёл за ним следом, а дюжий американец остался. Он засунул руку в карман и вытащил оттуда монету в один фунт. Протянул её Энн.

– Потрать на развлечения, – сказал он. – И поддержи мою Берту, ладно?

А потом шагнул в столовую и с громким стуком захлопнул дверь.

– Ого, что, интересно, скажет папа про такой хлопок? – съехидничала Джордж. – Симпатичный, правда? Видимо, это его машина у ворот. Второй-то и на велосипеде вряд ли умеет ездить, а уж водить машину и подавно!

– Дети, берите корзинку и ступайте! – торопливо произнесла тётя Фанни. – А мне нужно бежать проверить, всё ли в порядке.

Она сунула в руки Джулиану здоровенную корзинку с едой и ушла в столовую. Джулиан ухмыльнулся, ощутив её вес.

– Пошли! – позвал он. – Всё здорово! Корзинка что надо! Давайте обратно на пляж!

Глава 2
Ночное посещение

Через две минуты пятёрка уже снова была на пляже, и Джулиан принялся распаковывать корзинку. В ней лежали аккуратно завёрнутые бутерброды, пачки печенья, шоколадки. В отдельном мешке обнаружились спелые сливы, а ещё две бутылки лимонада.

– Домашний! – обрадовался Джулиан. – И совсем ледяной. А это что? Фруктовый торт! Надо же, целый фруктовый торт! Ух как нам повезло!

«Гав», – одобрительно подтвердил Тимми и засунул нос в корзинку понюхать.

Там, в обёрточной бумаге, лежали собачьи галеты и косточка, а ещё горшочек с паштетом.

Джордж развернула бумагу.

– Это я для тебя сложила, Тимми! – объявила она. – Так что скажи «спасибо».

Тимми принялся так пылко облизывать свою хозяйку, что она запросила пощады.

– Джу, брось полотенце! – взмолилась она. – Тимми мне всё лицо обслюнявил. Уходи, Тимми, хватит уже твоих благодарностей! Уходи, говорю! Как я намажу тебе галеты паштетом, если ты то и дело суёшь нос в горшок?

– Ты совсем избаловала Тимми, – заметила Энн. – Ладно, ладно, не смотри так свирепо, Джордж! Я знаю, его стоит баловать. Тимми, отойди подальше со своей косточкой – она вонючая!

Скоро они уже поглощали бутерброды с сардинками и помидорами, а потом – с салатом и яйцом. А после этого взялись за фруктовый торт и лимонад.

– Не понимаю, зачем люди вообще едят за столом, если можно устроить пикник, – заметил Дик. – Только представьте дядю, тётю и этих двух учёных, которые в такой-то день сидят в закрытом помещении и поглощают что-то горячее. Фу!

– А мне понравился этот большой американец, – вставила Джордж.

– Ага! И мы все знаем почему, – съязвил Дик. – Он принял тебя за мальчика. Ты когда-нибудь это перерастёшь, Джордж?

– Тимми сейчас пирог стянет! – ахнула Энн. – Джордж, живее, отгони его!

После обеда они растянулись на песочке, и Джулиан начал рассказывать длиннющую историю о том, какую шутку они с Диком сыграли однажды с классным руководителем. Он страшно обиделся, когда в нужном месте не зазвучал смех, и даже сел, чтобы разобраться

--">