Олег Николаевич Тихомиров - Битва на Неве

Вскоре шведы стали рубить деревья, что росли поблизости, и Пелгусий отполз назад к дозорным.

— Лагерь ставят, — сказал он. — Пора уходить.

Бесшумно, один за другим, скрылись дозорные в зарослях. Теперь нужно скорее добраться до лошадей — и тогда уж во весь опор к Новгороду, сообщить князю тревожную весть.

Стучали топоры. Быстро и сноровисто устраивали шведы свой лагерь. Заблистал шитый золотом шатер Биргера. Как и было приказано, слуги поставили его в самом центре лагеря.

Разгорелись костры. Запахло жареным мясом. По трапам скатили бочки с вином. И тогда Биргер, чтобы показать еще раз, как он ловок и силен, поднял высоко одну из тяжелых бочек и легко, словно пустую, понес под ликующие крики воинов на вытянутых руках.

Все провожали его крепкую фигуру восхищенным взглядом, а до ушей Биргера долетали ласкающие душу возгласы:

— О, Биргер!.. О, герой! За ним мы в огонь и воду.

Наконец Биргер вымыл над медным тазом руки, и начался у шведов пир. Пили за короля Эриха, за прославленного и доблестного Биргера и, конечно, за победу. До позднего вечера шел пир. Захмелевшие воины орали песни и плясали.

Одну песенку пели чаще всего:

Мы во славу короля,

Тру-лю-лю, тру-ля-ля,

Завоюем все моря,

Тру-лю-лю, тру-ля-ля!

Эта русская земля,

Тру-ля-ля, тру-лю-лю,

Наш подарок королю,

Тру-ля-ля, тру-лю-лю…

Ах, как хорошо плясалось под эту песенку!

Но вот Биргер приказал кончать затянувшееся веселье. Лагерь утих. Лишь было слышно, как потрескивали костры да негромко переговаривалась охрана.

А утром Биргер, не теряя времени, написал новгородскому князю такое послание: «Если можешь, сопротивляйся! Знай, что я уже здесь и пленю землю твою».

— Да не гни низко перед князем голову, — напутствовал он гонца.

«Нет, — думал Биргер, — не осмелятся русские выступить против меня. На поклон должны прийти, а ворота Новгорода распахнуть, да пошире».

Князь Александр Ярославич стоял у окна и задумчиво смотрел на двор.

Только что побывал у него посланец Биргера. Держался он нагло: чувствовал за собой силу. Дерзкие слова передал он новгородскому князю. Вспыхнул было Александр Ярославич, рука в кулак сжалась, да вовремя совладал он с собой.

— Ступай, — сказал князь.

— Но что передать моему господину? — усмехнулся швед.

— Ступай, — повторил Александр. — Биргеру я сам ответ пошлю.

Сторожевая застава Пелгусия зорко следила за шведами, расположившимися на невском берегу. Еще до прибытия посланца Биргера, передавшего князю надменный вызов, все знал Александр Ярославич об огромном войске пришельцев. Обо всем донесли дозорные: и сколько кораблей пришло, и какая сила на них, и в каком месте шведы свой лагерь разбили.

— Ну что ж, — отошел от окна князь, — встретим незваных гостей как надобно.

И стал он думать, как ему одолеть Биргера.

Дружина у него крепкая, да числом не сравнишь ее со шведским войском. Но если напасть на Биргера неожиданно, пока его рыцари отдыхают, пока не двинулись шведы в поход на Новгород?

— Позвать ко мне воевод! — приказал Александр.

И стал князь держать военный совет. Решено было идти на врага немедленно: лишь быстротой и внезапностью можно одолеть неприятеля.

В полдень 15 июля 1240 года, когда шведские рыцари, только что пообедав, скрылись от жаркого солнца в шатрах, Александр Ярославич напал на вражеский лагерь.

Охрана растерялась в первый миг. Что за конница? Откуда?

А русская дружина неслась без крика, без свиста. Лишь нарастал гул, лишь тряслась земля. Ураганным ветром налетела конница. Заплясали в руках мечи, повалились на землю сраженные рыцари.