Лариса Вениаминовна Вольницкая - Музыкальная геометрия мира: музыка и мы. Игра-эксперимент «Узел» в письмах к М.

геометрия мира: музыка и мы. Игра-эксперимент «Узел» в письмах к М.» [Картинка № 11]">
Рис. автора

Рис. автора

Рис. автора

…Взгляни-ка сейчас на предыдущую страничку.

Что-то случилось.

Солнца нет.

Может, дождик? Или сумерки? Или лунный свет? Или космическая синева с голубой звездой Вегой? Или наши прикрытые веки и покой, задумчивость? Печаль или сосредоточенность?

У немецкого художника Альбрехта Дюрера есть гравюра с любопытным названием – «Меланхолия». Это очень странное чувство… Многозначное такое…

Размышляющий о мире небесный ангел на Земле… Меланхолия…

МИНОР.

Это всё – о нём.

Хотя, не всё.

У древних греков наш минор назывался дорийским ладом. И музыка, создаваемая в этом ладу, была музыкой воинов. Воинам была знакома печаль разлук, они всегда были готовы к битве, а значит, и прощанию с родными, друзьями, товарищами по оружию, светом солнечного дня. Дорийский лад выражал готовность воинов к мужеству и героизму.

Ангел у Альбрехта Дюрера тоже выглядит довольно мужественно…

А вот мажорный лад у греков назывался лидийским. И ассоциировался он с жизнерадостностью ребёнка.

Минорные тональности, как и мажорные, тоже прогуливаются по своим небесным квинтам.

Самые вдохновенные и самые волнующие музыкальные произведения написаны в минорных тональностях. Для самых важных мыслей и самых пронзительных чувств композиторы выбирают именно эти тональности. В них есть загадочность. Они глубоки и таинственны…

И они следуют за мажорами, словно прозрачные синие тени за солнцем на белом песке, протягиваясь на малую терцию позади мажоров – параллельно.

На следующей странице ты и увидишь солнечные лучи и синие тени. Их параллельность. Их неразлучность. Их бесконечный путь.

Они вместе поднимаются с диезами и спускаются с бемолями по одной и той же лестнице. Как стражники в гравюре Маурица Эшера «Поднимаясь и спускаясь» – да, по лестнице-кольцу.

Рис. автора

Поднимаются стражники-диезы, спускаются стражники-бемоли – стражники диезных и бемольных тональностей, мажорных и минорных. И на этой гравюре есть солнце и тени, и на самих стражниках – солнце и тени.

Они мажорно-минорны? Одновременно?

А вот интересно, пересекаются ли когда-нибудь и где-нибудь пути этих параллелей – мажоров и миноров? Пересекаются ли параллели?

В геометрии Евклида – знаешь, нет.

А вот в геометриях других великих математиков (Римана, Лобачевского) – всё возможно. Параллельные пересекаются в бесконечности. Конечно, если эту бесконечность «закольцевать», замкнуть, – как в ленте Мёбиуса или узле… В знакомом нам узле – даже т р и пересечения. И он так же бесконечен, как квинтовый путь тональностей.

И музыкальный строй намекает нам на возможность пересечения путей мажоров и миноров. Как?

Да вспомни г а р м о н и ч е с к и й минор! (Лад МИНОР существует «в трёх лицах»: натуральный, гармонический, мелодический, – помнишь?)

Гармонический – самый любимый композиторами. В нём-то и происходит чудо. Чудо пересечения минора и мажора! …На квинте! И помогает совершиться этому чуду – диез. --">