Екатерина Андреева - Разоблачённые чудеса

обрядами. Все это отвлекало людей от борьбы с природой, от настоящего познания ее.

Представим себе на миг, что суеверный страх перед природой, вера в то, что все в мире зависит от каких-то непонятных, сверхъестественных сил, до сих пор тяготели бы над людьми и мешали бы им изучать природу. Тогда люди продолжали бы жить в пещерах и пользоваться каменными орудиями.

Но труд постепенно давал человеку верное представление о мире. Ведь человек, чтобы жить, должен добывать пищу, мастерить одежду, строить жилище. Иначе он не выживет. А чтобы убить зверя, выловить рыбу, построить самое нехитрое укрытие в скале или навес, надо не ждать «чуда», надо самому, своими руками воздействовать на природу, знать ее настоящие, а не выдуманные свойства.

Человек так и поступал.

В труде он постепенно узнавал свойства природы — земли, камня, воды. Он научился побеждать силы природы. Теперь только невежественные суеверные люди верят в чудеса, боятся их. Эту веру поддерживает церковь. Она боится света истинной науки, потому что ее жрецы вместе с капиталистами-эксплуататорами хотят сохранить свое привилегированное положение в обществе.

Борьба научного знания и религиозной веры происходит вот уже несколько тысячелетий. Наука в этой борьбе выступает открыто, с поднятым забралом, религия же маскируется: на словах она — за науку. Особенно рьяно открещиваются служители церкви от суеверий, веры в «чудеса».

Но ведь как бы ни отгораживались защитники религии от грубых суеверий, все же в основе любой религии лежит вера в то, что в мире могут происходить чудеса, то есть явления беспричинные, незакономерные, не имеющие никаких оснований в жизни.

Хорошо об этом сказал великий русский писатель И. С. Тургенев в одном из своих стихотворений в прозе. Всякая молитва, — говорил он, — в сущности сводится к следующему: сделай, господи, так, чтобы дважды два было не четыре, а пять.

И действительно, если любая религия (а их около 3000 на земном шаре) основана на вере во всемогущего бога, то что же это, как не вера в сверхъестественное «чудо»? Ведь существование бога нельзя доказать никакими разумными доводами, никакими фактами. Никто его не видел и не слышал; наука все полнее доказывает, что в мире нет места для какой-то особой, духовной силы. А религия продолжает твердить, что надо верить в бога. Верить вопреки фактам, вопреки доводам разума, верить просто так и во что бы то ни стало.

Христианская религия требует беспрекословной, нерассуждающей веры в древние книги, например библию, объявленные священными. А ведь страницы этих книг полны всяческих небылиц, фантастических рассказов о чудесах. Здесь и солнце, которое останавливается по приказу полководца, и Христос, который якобы шел по воде, как по тверди земной, и пять тысяч голодных людей, якобы накормленных пятью хлебами. Их тысячи — этих мнимых чудес, этих выдуманных рассказов, и религия призывает верить в них.

А «счастливая загробная жизнь», рай, который будто бы ждет всех терпеливых! Это ведь тоже «чудо». Религия особенно настойчиво призывает верить в то, что покорность будет вознаграждена «на том свете».

Слепая вера в таинственные силы, в «чудеса» лежит и в основе религиозных сказаний об аде, куда будто бы попадут все те, кто жил не по церковным правилам.

Выступая перед немецкими рабочими, один из руководителей Советского государства как-то сказал: «Уничтожьте легенду о чёрте — и священнику нечего будет делать». Это действительно так. Легенда о чёрте — одно из самых древних поверий — позволяет церкви держать людей в состоянии страха, неуверенности, боязни будущего. В средние века католическая церковь сжигала людей, обвиняемых в связи с чертом, торговала бумажками, которые будто бы снимали все грехи и спасали человека от встречи с чертями на страшном суде после смерти.

Церковь сама фабриковала «чудеса» — светились иконы, намазанные фосфором, двигались руки древних статуй, приведенные в ход нехитрым механизмом, объявлялись целебными источники самой обыкновенной воды.

Не может существовать религия без веры в «чудеса», в беспричинные явления. А раз это так, то ясно, что нет силы более враждебной науке, чем религия.

Верить в религиозные басни могут лишь те люди, которые не знают, почему происходят в мире, в природе те или иные явления, или допускают, что эти явления могут происходить вдруг, сами по себе, без всякой причины. Поэтому-то церковь и стремится --">