Вольт Николаевич Суслов - Рассказы о Ленинграде

Ленина таким, каким он был и каким его желает видеть ныне в художественном изображении ленинградский пролетариат».

Вот так-то…

Их первый проект премии не получил. Но что-то все-таки сумели они найти в нем верное. Не зря же ведь именно их «тройственному союзу» и было поручено выполнение окончательной модели.

Да, снова тогда они спорили и искали, спорили и искали… Пять раз переделывали проект. Отказались от окружающих фигур, оставив только броневик. Но и этот вариант сами же забраковали. Броневик, «обутый» в толстые шины, выглядел излишне большим, фигура Ленина на нем — маленькой. Но ведь главное-то не броневик, а Ленин! Оставили только одну из башен броневика. И сразу центром скульптуры стал Владимир Ильич. Было найдено именно то, что так долго искалось.

…Обстрел все-таки «изволил быть». Правда, Сергей Александрович уже успел перейти Неву и первый свист снаряда настиг его уже у стенки правого берега. Из-за низко нависшей ваты плотных, напичканных снегом облаков выстрелов гитлеровских пушек, установленных где-то на Вороньей горе, было не слышно. Об опасности предупреждали сами летящие снаряды. Едва заметный вначале свист нарастал, усиливался и заканчивался грохотом. Стреляли по Финляндскому вокзалу, и потому Сергей Александрович забеспокоился, заторопился туда, где падали снаряды.

— В укрытие! В укрытие! — выросла перед ним женщина с противогазной сумкой через плечо.

Пришлось сворачивать в парадную. Что ж, и впрямь можно передохнуть, посмотреть на часы… Так… Сколько же он шел? Три часа. Назад, очевидно, получится чуть дольше.

Обстрел прекратился, и Сергей Александрович побрел на привокзальную площадь.

Рядом со зданием вокзала, в том месте, где в апреле 1917 года Ленин говорил с броневика, возвышался сейчас широкий дощатый конус с плоским верхом. Вырастал он прямо из земляного холма, засыпанного снегом. Там, под дощатым конусом, обложенным мешками с песком, бережно укрытый от осколков бомб и снарядов, стоял памятник Ленину. Памятник, уже ставший символом Ленинграда.

Сергей Александрович смотрел на припорошенные снегом доски, а видел каждую складочку на скульптуре вождя. Помнил их наизусть.

Как было не помнить!.. Ведь он и лепил ее — огромную статую в 4,5 метра. Даже мастерская академических театров, казавшаяся ему такой просторной, на этот раз оказалась мала. Пришлось ломать потолок. Под проемом в потолке все трое установили они каркас, возвели вокруг леса.

Потом он лепил. Лепил и лепил. Володя Щуко был всегда рядом. Техника ваяния ему была знакома: в молодости брал уроки у скульптора Беклемишева. Но главное — Щуко видел и слышал Ильича. Евсееву повезло лишь один раз: тогда, в апреле семнадцатого. Щуко же не раз встречался с Владимиром Ильичем. Его постоянные советы были точны и тем особенно ценны. Кстати, он сам и позировал. Невысокий, чуть коренастый, долгими часами простаивал он в трудной позе с выброшенной вперед рукой. А только лишь слезал со специально сделанной круглой тумбы, сразу спешил на леса, придирался к каждой мелочи, к каждой складочке на костюме.

В октябре 1925 года фигура была полностью вылеплена из пасты. В мае следующего года была готова гипсовая модель. И самой статуи, и броневой башни с радиатором.

И тогда в мастерскую хлынул поток рабочих, наверное, со всех заводов и фабрик города. Первыми пришли путиловцы, потом — с Семянниковского завода, потом… уж и не вспомнить. На многих предприятиях был даже проведен специальный анкетный опрос: «Ваше мнение о будущем монументе Ленину?». Сергею Александровичу один ответ особо запомнился, рабочих Выборгской стороны: «Считать модель памятника и фигуру Ленина пригодными и хорошими». С этим согласилась и комиссия, куда входили Сергей Миронович Киров, Николай Михайлович Шверник, представители Института истории партии, Главнауки, скульпторы, искусствоведы…

Памятник можно было отливать.

Теперь он стоял зашитым в дощатый корпус. Сергей Александрович обошел земляной холм, выбрал как ему казалось, наиболее удобный склон для подъема и стал забираться. Ноги скользили, заставить их упираться в насквозь промерзшую землю было не так-то просто. Но он все-таки добрался до верху и принялся одну за другой ощупывать доски. Осколки не облетали их стороной. То там, то здесь темнели царапины, было несколько пробоин, но, судя по всему, мешки с песком не пропустили их к бронзе скульптуры. Держались же доски крепко. Сергей --">