Рик Риордан - Темное пророчество

бы злобному триумвирату древних римских императоров проявлять интерес к подобной местности. Как и не мог представить, почему Мэг МакКэффри послали именно сюда, чтобы перехватить меня. И всё же мои видения были ясными. Я уже видел этот горизонт. И слышал, как мой старый враг Нерон отдаёт Мэг приказ: «Отправляйся на запад. Возьми Аполлона в плен, прежде чем он найдет следующего Оракула. Если не удастся взять его живым, убей».

Знаете, что самое грустное? Мэг была одним из моих лучших друзей. Также, благодаря извращенному чувству юмора Зевса, она оказалась моей полубожественной хозяйкой. И покуда я оставался смертным, Мэг могла приказать мне делать всё что угодно, даже убить себя… Нет. Лучше не думать о таком варианте.

Я поёрзал на своём металлическом сидении. После стольких недель в пути я устал, и моя задница болела. И ещё этот город явно не походил на безопасное место для отдыха, которое мне хотелось бы найти. Что-то в пейзаже под нами заставило меня заволноваться, подобно Фестусу.

К сожалению, я был уверен, что мы прибыли туда, куда надо. И, если у меня появился шанс снова увидеть Мэг МакКэффри и вырвать её из лап злобного отчима, то я был обязан попытаться сделать это, несмотря на всю опасность.

— Это то самое место, — сказал я. — И лучше бы нам спуститься на землю, пока купол не обрушился.

Калипсо заворчала на древнеминойском.

— Я то же самое сказала.

— Ах, простите меня, колдунья! — ответил я на том же языке. — Возможно, если бы тебя посещали полезные видения, я бы прислушивался к тебе почаще!

Калипсо обозвала меня парочкой прозвищ, напомнивших мне о том, каким богатым был минойский язык, прежде чем исчез с лица земли.

— Эй, вы двое, — вмешался Лео. — Никаких древних диалектов. Только английский или испанский, пожалуйста. Или язык машин.

Фестус проскрипел что-то в знак согласия.

— Всё хорошо, мальчик, — произнес Лео. — Уверен, что они не хотели забывать про нас. Теперь давай слетим на землю, ладно?

Рубиновые глаза Фестуса засверкали, а металлические зубы завертелись подобно свёрлам. Я представил, как он думает: «Сейчас Иллинойс не кажется таким уж плохим».

Но он вдруг взмахнул крыльями и спрыгнул с купола. Мы со всей дури помчались вниз, совершив посадку перед ратушей с такой силой, что тротуар под нами пошел трещинами. При этом мои глаза затрясло, как воздушные шарики с водой.

Фестус замотал головой из стороны в сторону, и дым повалил клубами из его ноздрей.

Я не увидел ничего особо опасного. Машины неспешно ехали вниз по Вест Вашингтон Стрит. Мимо проходили пешеходы: женщина средних лет в цветочном платье, грузный полицейский, держащий в руках бумажный стаканчик с надписью CAFÉ PATACHOU, и ухоженный мужчина в сине-полосатом костюме.

Последний, проходя мимо, приветливо махнул рукой.

— Доброе утро.

— Приветик, чувак, — откликнулся Лео.

Калипсо наклонила голову.

— Чего это он такой дружелюбный? Разве не видит, что мы сидим верхом на пятидесятитонном драконе из металла?

Лео усмехнулся.

— Это Туман, детка, он так шутит с глазами смертных. Из-за него монстры выглядят как бродячие собаки, а мечи — как зонтики. Ну а я выгляжу ещё красивее, чем обычно!

Калипсо ткнула Лео большими пальцами по почкам.

— Оу! — заскулил он.

— Я знаю, что такое Туман, Леонидас…

— Эй, я же просил не называть меня так больше.

— … но Туман, должно быть, тут очень силён, если может скрывать чудовищ размером с Фестуса в такой близости от людей. Аполлон, тебе это не кажется немножко странным?

Я внимательно посмотрел на проходящих мимо горожан.

По правде говоря, я уже видел места, где Туман действовал особенно сильно. Во времена Троянской войны в небесах собиралось столько богов, что было невозможно развернуть свою колесницу, не врезавшись в другое божество. Но греки и троянцы видели там только намеки на наше присутствие. В 1979-м году смертные так и не догадались, что авария на АЭС Три-Майл-Айленд была вызвана эпической битвой на бензопилах между Аресом и Гефестом. (Насколько я помню, Гефест поднял на смех расклешенные джинсы Ареса)

Всё же необычно густой Туман не казался мне проблемой. А вот местные жители меня чем-то напрягали. Их лица были слишком безмятежны, а рассеянные улыбки напоминали мне о древних афинянах накануне праздника Диониса — все в хорошем настроении, расслабленные, погруженные в мысли о предстоящих пьяных оргиях и разврате.

--">