Роберт Лоуренс Стайн - Дьявольская кровь

вырвались помимо его воли. Он уже не контролировал себя. – Ты это сделала! Ты заколдовала ее! – обвиняюще кричал он, показывая на свою тетю.

Он увидел, как ее глаза сверкнули, когда она поняла, что он сказал. Потом они наполнились слезами, слезами, которые потекли по ее бледным щекам.

– Нет! – закричала она. – Нет!

– Ты что-то сделала с банкой! Ведь так, тетя Катрин!

– Нет! – кричала она, перекрикивая чавканье и чмоканье гигантского шара, который почти скрыл ее от них.

– Нет! – кричала она, прижавшись к камину. – Я ничего не делала! Это она!

И она обвиняюще указала на Энди.

26

Энди?

Тетя Катрин обвиняет Энди?

Эван обернулся к своей подружке.

Но и Энди повернулась тоже.

И Эван сразу же понял, что тетя обвиняет не Энди. Она указывала на Сарабет.

Стоя в дверях гостиной, черная кошка зашипела и выгнула спину, яростно уставясь на Катрин.

– Это она! Она во всем виновата! – скороговоркой выпалила Катрин, указывая на кошку.

Шар дьявольской крови немного отпрыгнул, отступив на шаг, как если бы слова Катрин ранили его. Тени замелькали внутри шара, когда он зашевелился.

Эван уставился на кошку, потом повернулся к Энди. Она дрожала от страха и замешательства.

«Тетя Катрин сошла с ума, – горестно подумал Эван. – Она ничего не соображает. Она говорит вздор. В этом нет никакого смысла».

– Она виновата, она! – все повторяла и повторяла Катрин.

Кошка еще раз зашипела в ответ. Шар запрыгал на месте, и все тени внутри исчезли.

– Ой, посмотри! – закричал Эван, когда черная кошка внезапно поднялась на задних лапах.

Энди ахнула и сжала руку Эвана. Ее пальцы были холоднее льда.

Шипя, кошка росла, как тень на стене. Ее когти становились все длиннее. Она закрыла глаза, и ее поглотила темнота.

Никто не пошевелился.

Единственным звуком, который слышал Эван, было хлюпанье зеленого шара и биение его собственного сердца.

Все смотрели на кошку, которая увеличивалась и вытягивалась. И, вырастая, меняла форму тела.

Она становилась человеком.

С расплывчатыми руками и ногами, окруженными жуткой темнотой.

И потом тень выступила из темноты.

И Сарабет оказалась молодой женщиной с огненно-рыжими волосами, бледной кожей и желтыми глазами, теми желтыми кошачьими глазами, которые преследовали Эвана с самого приезда. Девушка была одета в узкое черное платье, спускающееся до лодыжек.

Она стояла в дверях, с ненавистью глядя на Катрин.

– Вы видите? Это кошка во всем виновата, – тихо-тихо сказала Катрин. И следующие ее слова были только для Сарабет: – Твое колдовство надо мной разрушено. Я больше не буду на тебя работать.

Сарабет тряхнула гривой волос и рассмеялась:

– Я сама решу, что ты будешь делать, Катрин.

– Нет, – сопротивлялась Катрин. – Ты использовала меня двадцать лет, Сарабет. Двадцать лет ты держала меня здесь, как в тюрьме, заколдовав. Но сейчас я использую эту дьявольскую кровь, чтобы спастись от твоей власти.

Сарабет снова рассмеялась:

– Ты не исчезнешь, дура. Все вы сейчас должны умереть. Все вы.

27

– Все вы умрете, – повторила Сарабет. Ее улыбка подтверждала, что она наслаждается своими словами.

Катрин повернулась к Эвану со страхом в глазах.

– Двадцать лет назад я думала, что она мой друг. Я была так одинока тогда. Я думала, что могу ей доверять. Но она заколдовала меня. И потом еще раз. Ее черная магия сделала меня глухой. Она не разрешила мне учить язык глухонемых. Она держала меня, как в тюрьме.

– Но, тетя Катрин… – начал Эван.

Она подняла палец к губам, призывая его замолчать.

– Сарабет заставила меня заколдовать банку с дьявольской кровью. Она предупреждала меня, чтобы я никого не приглашала в гости. Я была ее рабыней. Ее личным слугой все эти годы. Она хотела, чтобы я полностью ей принадлежала, выполняла все ее дьявольские приказания. Когда ты приехал, – продолжила Катрин после паузы, все еще стоя у камина, – она решила испугать тебя. Но это было невозможно, ты не сидел дома. Сначала она отчаялась. Она боялась, что ты откроешь ее секрет и как-то освободишь меня от колдовства. Поэтому она решила, что ты должен умереть.

Глаза Катрин были полны слез. Она тяжело вздохнула.

– Прости меня, Эван. У меня не было выбора, я не могла поступать так, как хотела. – Она посмотрела на Сарабет. – Но этого больше не повторится. Никогда. Никогда. Когда я проникну в это страшное вещество, Сарабет, я покончу с твоим колдовством. Твоя власть надо мной --">