Лидия Алексеевна Чарская - Том 29. Так велела царица. Царский гнев. Юркин хуторок

Дагобене… Я не знаю зачем, но мне кажется… я предчувствую… что-то худое должно случиться с нами опять… Я бросился бежать без оглядки, оставив стадо у леса… Мне страшно за тебя и за Ваню, матушка… Солдаты, наверное, приехали за нами… Схватили отца, теперь нас схватят… Надо закрыть дверь, матушка, потушить огонь… Кто знает, может быть, Господь пронесет это несчастье и они проедут мимо нашего дома.

И, говоря это, черноглазый Мартын проворно закрыл дверь, потушил лучину и, чутко прислушиваясь, к тому, что делалось на улице, поминутно смотрел в окно.

Но за окном все было тихо. Весь Дагобен (такое название носила деревушка, где происходило описываемое событие), очевидно, спал уже крепким сном в этот поздний час. Ни шороха, ни звука…

* * *

Как безумная, металась по своей убогой избушке крестьянка, испуганная словами сына. Она то хватала посуду и без всякой цели расставляла ее, то подбегала к своим сыновьям, обняв их, прижимала к себе, шепча молитвы. Слезы отчаяния лились из ее глаз. Девятилетний Ванюша тоже горько плакал, глядя на мать. Лишь Мартын угрюмо хмурил свои темные брови и крепко сжимал свои еще детские руки.

И вдруг глаза его блеснули твердой решимостью.

— Не бойся, матушка! Я никому не позволю тебя обижать, — произнес он сурово, как взрослый. — Пусть Ваня ложится спать… да и ты тоже ложись… Я лягу у порога и защищу тебя, если явятся враги.

— Нет, нет! Не до сна сегодня, милый! — прошептала в ответ ему его несчастная мать. — Ведь каждую минуту сюда могут явиться солдаты…

Она не договорила… Ясно и гулко донесся до их слуха топот лошадиных копыт, разом нарушивший мертвую тишину дагобенской улицы.

— Господи боже! — в ужасе вскричала Мария. — Это они! Мы пропали, дети! Они сию минуту ворвутся к нам…

И она упала на колени посреди избы, крепко прижимая к груди своих сыновей. Слезы обильно струились по испуганному личику Ивана, в то время как Мартын, сжимая кулаки и сердито нахмурив брови, внимательно глядел на дверь… Этот смелый, отважный мальчик решил во что бы то ни стало защитить мать и брата от грозящей им опасности.

Между тем ясно послышались отдельные звуки, возгласы… Еще минута, другая, и сильный удар в дверь потряс ветхую избушку всю до основания.

— Эй, кто там? Открывай живее! — послышались голоса за порогом.

— Мы погибли! — прошептала в ужасе крестьянка, еще крепче прижимая к себе своих сыновей.

— Слышишь, отворяй скорее, — прокричал грубый голос за дверью, — а то мы разнесем вашу хату!

И снова посыпались удары один за другим. Ветхая дверь не выдержала, затрещала и тяжело рухнула на пол.

В ту же минуту шесть вооруженных солдат ворвались в горницу. Впереди всех находился сержант, начальник отряда.

— Ты Мария Скавронская? — обратился он к испуганной хозяйке.

Та хотела ответить и не могла. Страх, ужас, отчаяние сковали уста несчастной женщины. В ту же минуту черноглазый мальчик выскочил вперед, весь пылая гневом, крикнул сержанту:

— Не трогай мою мать, господин! Я никому не позволю ее обижать. Вы взяли от нас отца и думаете, что теперь матушка беззащитна? Нет, пока жив я — Мартын Скавронский, никто не посмеет обидеть ее!..

— Вот так защитник! — грубо расхохотался сержант. — Самого от земли едва видно, а туда же. Связать его… — коротко приказал он солдатам.

Двое из них бросились к мальчику, и вскоре Мартын был связан по рукам и ногам.

Остальные солдаты, исполняя приказание своего начальника, подошли к крестьянке и младшему ее сыну и, схватив их за руки, потащили вон из избы.

— Куда вы ведете нас? — прерывающимся голосом вскричала Мария, в то время как Мартын делал невероятные усилия, чтобы сорвать с рук туго охватывающие их веревки.

— Нам приказано доставить вас всех к начальнику здешнего края, князю Репнину, — ответил сержант. — А больше мы ничего не знаем… Говорят, сама царица велела, чтобы вы были доставлены к князю… Мы ослушаться не можем… Наше дело — исполнить приказ.

У крыльца стояла крытая кибитка. Они усадили маленькую семью и повезли по улице Дагобена, где было тихо и спокойно по-прежнему и никто не знал о беде, случившейся в эту ночь с бедной Марией Скавронской и ее двумя --">