Наталья Александровна Хмелик - Постарайся попасть по кольцу

или свиста скворца. Как хорошо с разбега влететь в обжигающую холодную воду и, рассекая ее плечом, плыть рывками вперед. И вода уже не кажется такой холодной. Лена чувствует радость от собственной силы, легкости и непобедимости. Как хорошо быть спортивной — ничего не страшно. А на берегу мама, она смотрит из-под ладони и улыбается.

…Однажды они сидели у костра, Лена шевелила прутиком раскаленные насквозь ветки, от этого искры летели в лиловое небо.

— Сейчас чай закипит, — сказала мама.

Было тихо, ласково, пахло рекой.

— Мама, — спросила Лена, — а почему вы с папой разошлись?

Лене шел уже тринадцатый год, она была очень высокая, худая, длиннорукая и резкая.

Мама молчала.

— Это ничего, что я спросила? Если не хочешь, можешь не отвечать, мам.

Мама сняла с огня котелок, заварила чай. Обхватила колени руками.

— Знаешь, Лена, жизнь не расскажешь. А если коротко — из-за эгоизма. Семья — это когда жалеют другого, а не себя. И умеют подвинуться. А папа повел себя неблагородно. Во всяком случае, я так почувствовала. И не смогла стерпеть.

— Неспортивно? — спросила Лена. — Папа поступил неспортивно?

— Можно считать, что да.

Это слово у них всегда очень много значило. И действительно, оно многое объясняет в жизни. Хитрый, лживый, недружелюбный, себялюбец — неспортивный. Неспортивное поведение — неблагородное.

Лена с малых лет занимается спортом. Мама уверена — это гарантия, что вырастет смелой, сильной и вообще хорошей. В шесть лет мама привела Лену в бассейн. Лена помнит — неправдоподобно голубая вода, запах хлорки, тоненькие дети, пестрые купальники. Тренер Елизавета Ивановна была ласковая, она говорила «ножка», «ручка». «Ручку вперед, ножками работай энергично, головку опусти, дыши носиком в воду!» Лена научилась плавать, а больше в бассейн не ходила. Елизавета Ивановна велела им соревноваться, кто приплывет быстрее, а Лена не любила соревноваться.

Потом была лыжная секция. Лена получила первый юношеский разряд. А потом стала пропускать занятия и к середине зимы бросила секцию.

— Почему ты не ходишь на тренировки? — спросила мама. — Ты же любить лыжи.

— Я буду ходить на лыжах с тобой по воскресеньям. Годится?

Мама не стала спорить. Так хорошо вместе в лесу. Белые елки, синицы звенят, а лыжня заманивает вдаль.

Мама не знала, что Лена ушла из секции потому, что не сумела подружиться с девочками. Все они показались Лене грубыми, слишком энергичными. Не то что лыжню не уступят — сшибут и не обернутся. Спортивно, да? Воевать с ними Лена не могла, а рассказывать об этом маме не хотелось. Найдутся друзья в другом месте, не обязательно в лыжной секции…

А не найдутся — что ж. С мамой тоже хорошо. Еще не каждому так повезет в жизни — мама идет на лыжах, от Лены не отстает. И снегири розовыми шариками рассыпались под сосной. Скрипит снег, щеки горят.

— Лена, хочешь мандарин? Не озябла?

— Нет, мама. Все хорошо.

И правда хорошо. Оттолкнулась палками и полетела вниз с горы. Нисколько не страшно. Захотела — свернула на полной скорости. Послушны лыжи, послушна скорость. А мама стоит наверху и радостно кричит:

— Ты стала кататься лучше меня! Намного лучше!

Девчонки в лыжной секции злились, если ты пройдешь лучше их. А тут человек радуется за тебя — вот какое оно, настоящее спортивное поведение. Хорошо дружить с мамой.

А друзья? Пока нет друзей. Ни одного друга, ни одной подруги. Почему их нет? Лена часто думает об этом и ответа не находит. Она держится в стороне, потому что стесняется, она не верит в себя. А девчонкам, наверное, представляется, что она слишком гордая, что никто ее не интересует. Все может быть, Лене трудно в этом разобраться. Ей хочется, чтобы ее понимали, всем людям этого хочется. А как помочь другим понять тебя? Не каждый умеет. Лена не умеет. А может быть, гордость и трусость — близкие родственницы? И почему считается, что гордым быть хорошо, а трусливым плохо? Об этом еще надо подумать.

Вот Лена стоит в школьном коридоре у окна и прислушивается к разговору девчонок. Девочки все из ее класса, и Лена могла бы подойти к ним и поболтать, а не ловить жалкие обрывки разговора, стоя в сторонке. Но — ее никто не позвал, и ей кажется, что подходить самой и встревать неудобно. «Вот еще, буду я навязываться», — привычно думает она. Гордость? Или трусость?

Может быть, девчонки недолюбливают, отвергают Лену? Нет, они ее просто не замечают.

Каждый --">