Эдуард Иванович Пашнев - Ньютоново яблоко

что произошло в воскресенье. А произошло страшное, трудно поправимое несчастье. Пятый «А» и пятый «Б» соревновались между собой по сбору металлолома. Победители во время летних каникул должны были поехать в Ленинград смотреть крейсер «Аврору». И вот Круглый позорно предал. Он нашел на левом берегу реки зарытый в землю танк без башни и вместо того, чтобы сказать старосте своего класса Любе Крыжовниковой, сказал старосте параллельного класса Леночке Весник. А Леночка позвонила на авторемонтный завод, где ее отец работал главным инженером, тот прислал тягач, и пятый «Б» сразу обогнал пятый «А» на десять тонн!

– Он потому, что жил в Ленинграде, – сказал Люба.

– Конечно, – согласилась Нинка Мумия.

Круглый сидел за своей партой красный, надутый:

– Мой танк, кому захотел, тому и сказал.

– Эх ты, Круглый, – презрительно бросила Сонька Козловская.

Вообще-то этого мальчишку звали Владиком Синицыным. Но когда он. в прошлом году приехал из Ленинграда и стал на «отлично» учиться, учителя после второй четверти прозвали его круглым отличником, а ребята просто Круглым. И он, действительно, был круглым. Карикатуры на него получались с необыкновенной легкостью. Стоило нарисовать круг, сделать черточку вместо чубчика, такую же черточку вместо губ, и получался безошибочно Владик Синицын.

Этот образец впервые вышел из-под руки Соньки Козловской. Она нарисовала на доске карикатуру и подписала внизу: «Это не Владик».

Теперь Круглого в пятом «А» умели рисовать все, даже самый неспособный к рисованию Швака. И всегда под рисунком стояла подпись: «Это не Владик».

Карикатуры на Владика появлялись на доске каждый день. Многие ничего, кроме этого, не могли нарисовать, а на чистой доске так хочется что-нибудь изобразить.

Вошла учительница географии Мария Ивановна. Мальчишки и девчонки разбежались по партам, но шум не прекратился. Мария Ивановна подождала немножко, постучала негромко указкой по столу:

– Тише! Что расшумелись?.. Шумом делу не поможешь. Ищите, и вы найдете что-нибудь потяжелее.

– У них транспортная проблема решена, – сказал Зебрик.

– У них машина.

– У них тягач и машина, и вообще…

– А у нас – Круглый, – сказала Соня Козловская.

И все повернули головы и посмотрели на Круглого.

Мария Ивановна еще раз легонько постучала указкой по столу:

– Ну, хватит. Я думаю, что вы тоже сумеете решить транспортную проблему.

– Мы можем из нашей тележки сделать транспорт, – оживленно повернулся к своему другу Зебрик.

Учительница еще раз постучала указкой по столу, на этот раз более строго:

– Начнем урок.

Она начала урок, а Зебрик начал излагать Саньке проект самоходной тележки. Но он только один раз успел поправить очки, один раз произнести слово «колесо» и один раз возбужденно взмахнуть рукой.

– Эй, там, на «Карамбаче», нельзя ли потише? – сказала учительница.

Зебрик и Санька притихли. «Карамбачей» называлась парта, за которой они сидели. Так они ее прозвали. А придумала эту игру Сонька Козловская, или просто Козлик. Она свалилась на тогдашний 3«А» как снег на голову. Пришла одна, без матери. Волосы у нее стояли на голове, как солома. Ребята потом выяснили, что они вообще не поддавались ни одному гребешку. Причудливо лохматая, в клетчатой мальчишеской рубашке, она прошла к свободной парте и спросила у Шваки:

– Как она называется?

Швака не понял:

– Кто?

– Парта.

Такое нахальство не то чтобы возмутило его. а как-то удивило. Швака пожал плечами.

– Никак.

Девчонка отвернулась.

– А у нас в Арсеньеве называлась, – она стукнула решительно кулачком по парте. – Эта парта будет – «Дальний Восток».

А через несколько дней все парты получили наименования. Девчонки только возражали против географических названий. Нинка Мумия назвала свою конопатую парту «Астрой», Люба Крыжовникова – «Алой розой». А Санька и Зебрик – «Карамбачей». Они три дня сочиняли название по буквочке. Слово нравилось своей несомненной бессмысленностью, хотя друзья и утверждали, что оно есть в рыбном словаре. Выдумав слово, ребята заодно выдумали и рыбу с таким названием. А выдумав рыбу, выдумали море, где она водится. Так всегда – одна выдумка влечет за собой другую, другая – третью, и так до бесконечности. Мало-помалу слово прижилось, ему перестали удивляться. И даже учителя признали «Карамбачу», стали говорить, как Мария Ивановна: «Эй!.. Там, на «Карамбаче», перестаньте разговаривать!»

На большой перемене Зебрик --">