Лидия Алексеевна Чарская - Некрасивая

того слишком прямую фигуру и вязала неизбежное филе. На кресле рядом с ней безмятежно дремала белая, как большой пушистый комок ваты, болонка, а Зи находилась против бабушки, на мягком пуфе, худая, длинная, с желтым морщинистым лицом, с зеленоватыми, беспокойными, бегающими постоянно глазами и со сладкой улыбочкой на тонких губах.

Зи читала вслух что-то из крошечного томика, по-французски. Когда я вошла, чтение прекратилось разом. Бабушка вскинула на меня глазами и подробно осмотрев меня, по своему обыкновению, проговорила спокойным и ровным, как всегда голосом.

— Ло, милая моя, вас ожидает в самом недалеком будущем крупная перемена. Садитесь сюда и слушайте внимательно, что я вам буду говорить.

Я исполнила ее приказание, опустилась на ближайший к ее креслу стул и, сложив руки на коленях, приготовилась слушать.

Новая пауза и новый взгляд со стороны бабушки, еще более испытующий и проницательный, нежели первый. Затем легкий, едва слышный вздох и она заговорила, перебирая крючком тонкое вязанье:

— Милая Ло. Мои дела складываются сейчас самым непредвиденным образом. Мое здоровье ухудшилось за последнее время и врачи советуют мне ради восстановления сил провести этот год заграницей. Я должна буду уехать туда в непродолжительном времени. Оставить вас одну, даже на руках такого верного, испытанного человека, как уважаемая Зи, я не могу, слишком большая ответственность ляжет на мою и на ее душу, а потому я решила перевести вас из пансиона madame Рабе в закрытое учебное заведение, то есть в институт, где вы и окончите оставшиеся вам три года вашего ученья.

Этой совсем уже неожиданной для меня фразой и закончилась плавная, прекрасно обдуманная речь бабушки. Ее серые глаза, оторвавшиеся было от работы, снова вернулись к ней и я могла вздохнуть свободно, не чувствуя больше на себе их проницательного взгляда, казалось видевшего меня насквозь.

Институт!

Так вот оно что! Так вот о чем понадобилось беседовать со мной бабушке! Институт! Новая непредвиденная мной жизнь, новые люди, новые места! Прощай, милая знакомая обстановка пансиона, прощайте славные, добрые товарки-девочки! Мало кто понимал меня там, но те немногие, успевшие узнать сложную, угрюмую, одинокую душу дурнушки Ло, те все-таки любили меня хоть самую малость. А те незнакомые, чужие мне девочки-институтки, будут ли они также добры и снисходительны ко мне! И что ждет меня там, в новой обстановке, в серых, угрюмых стенах закрытого, строгого учебного заведения, Бог знает.

Вся охваченная моими мыслями, я, как сквозь сон слышала продолжение плавной речи бабушки, все еще относившейся к моей особе.

— Я уже подала прошение, Ло, о зачислении вас в N-ский институт. Там есть свободная вакансия в третьем классе. И лишь только придет бумага, я отвезу вас туда. Вы так недурно учились в пансионе, что наверное выдержите экзамены и по институтской программе. Во всяком случае, я не уеду заграницу до тех пор, пока вы не привыкнете немного к новой для вас обстановке. Умейте ценить это, дорогая моя.

— О, я ценю это, бабушка! — нашла я в себе силы ответить и смущенно покраснела до корней волос.

— Наш разговор окончен. Вы можете идти, Ло, приготовлять ваши уроки, — милостиво кивнув мне головой, произнесла бабушка.

Я поспешно встала со своего места, поцеловала ее руку и направилась уже было к двери, как неожиданно ее голос остановил меня снова.

— Я надеюсь, Ло, — проговорил этот голос, отчеканивая по своему обыкновению каждый слог каждого слова, — я надеюсь, что вами останутся довольны и в институте, как были довольны в пансионе madame Рабе, — вы позаботитесь об этом, не правда ли? И потом ни на минуту вы не должны забывать вашего происхождения, Ло, вы — графиня Елизавета Гродская, дочь вашего отца и моя внучка! Помните это!

Голос бабушки звучал так торжественно, заканчивая эту фразу. Я, красная, смущенная, пролепетала что-то, чего не помню сейчас и поспешила скрыться за тяжелой плюшевой портьерой синей гостиной…

Глава II Ло делается институткой

— Позвольте мне, chère madame, представить вам мою внучку. Надеюсь, девочка привыкнет скоро к вашему уважаемому учебному заведению и вы не найдете повода быть недовольной ею.

Всю эту маленькую тираду бабушка произнесла в то время пока рука ее пожимала худенькую бледную руку маленькой, тоненькой и чрезвычайно изящной дамы, пожилых лет, с заметной проседью в гладко причесанных --">