Валентина Александровна Осеева - Собрание сочинений в четырех томах. Том 2. (выборочно)

объявление никто не явился. Надо думать, собаки загнали куда-нибудь беднягу.

По утрам Сережа поднимался в мрачном настроении, пил чай и бежал к Левке. Левка тоже стал невеселый.

— Не пойду я на твой двор, — говорил он, — давай здесь играть!

Как-то вечером, сидя на заборе, они увидели, как в окошке Марьи Павловны тихонько поднялась штора. Старушка зажгла маленькую лампочку и поставила ее на подоконник. Потом, сгорбившись, подошла к столу, налила в блюдечко молока и поставила его рядом с лампочкой.

— Ждет… Думает, он увидит свет и прибежит…

Левка вздохнул.

— Все равно не придет он. Заперли его где-нибудь. Я бы мог ей овчарку достать: мне обещал один мальчик. Только я себе хотел ее взять. Хорошая собака!..

— А знаешь чего? — вдруг оживился Сережа. — Тут у одной тетеньки много котят родилось, пойдем завтра попросим одного. Может, как раз рыженький попадется! Отнесем ей, она обрадуется и забудет своего Мурлышку.

— Пойдем сейчас! — соскочил с забора Левка.

— Да сейчас поздно…

— Ничего… Скажем: обязательно, обязательно надо скорее!

— Сережа! — крикнула мать. — Спать пора!

— Придется завтра, — разочарованно сказал Левка. — Только с утра. Я тебя ждать буду.

* * *

Утром мальчики вскочили рано. Чужая тетенька, у которой кошка родила шестерых котят, встретила их приветливо.

— Выбирайте, выбирайте… — говорила она, вытаскивая из корзинки пушистые комочки.

Комната наполнилась писком. Котята едва умели ползать — лапы у них разъезжались, мутные круглые глазки удивленно смотрели на мальчиков.

Левка с восторгом схватил желтенького котенка:

— Рыжий! Почти что рыжий! Сережа, смотри!

— Тетя, можно этого взять? — спросил Сережа.

— Да берите, берите! Хоть всех берите. Куда их девать?

Левка сорвал с головы картуз, посадил в него котенка и выбежал на улицу. Сережа, подпрыгивая, торопился за ним.

У крыльца Марьи Павловны оба остановились.

— Иди первый, — сказал Левка. — Она с вашего двора…

— Вместе лучше…

Они на цыпочках прошли по коридору. Котенок пищал и барахтался в картузе. Левка тихонько постучал.

— Войдите, — отозвалась старушка.

Ребята боком протиснулись в дверь. Марья Павловна сидела перед раскрытым ящиком стола. Она удивленно подняла брови и вдруг заволновалась:

— Что это пищит у вас?

— Это мы, Марья Павловна… Вот рыжего котеночка вам… Чтобы вместо Мурлышки был…

Левка положил картуз на колени старушки. Из картуза выглянула большеглазая мордочка и желтый хвостик…

Марья Павловна нагнула голову, и в картуз быстро-быстро закапали слезы. Мальчики попятились к двери.

— Подождите!.. Спасибо вам, голубчики, спасибо! — Она вытерла глаза, погладила котенка и покачала головой. — Всем мы с Мурлышкой хлопот наделали. Только напрасно вы беспокоились, ребятки… Отнесите котеночка назад… Я уж так не привыкну к нему.

Левка, держась за спинку кровати, прирос к полу. Сережа морщился, как от зубной боли.

— Ну ничего, — сказала Марья Павловна. — Что же делать? Вот у меня карточка на память…

Она показала на маленький столик около кровати. Из деревянной рамки глянули на мальчиков большие печальные глаза, улыбающееся лицо и рядом удивленная усатая мордочка Мурлышки. Длинные пальцы больного тонули в пушистой шерстке.

— Любил он Мурлышку… Сам кормил. Бывало, развеселится и скажет: «Мурлышка никогда нас не бросит, он все понимает…»

Левка присел на краешек постели, уши у него горели, от них было жарко всей голове, и на лбу выступил пот…

Сережа мельком взглянул на него: обоим вспомнилось, как царапался и отбивался пойманный кот.

— Мы уж пойдем, — тихо сказал Левка.

— Мы пойдем, — вздохнул Сережа, пряча в картуз котенка.

— Идите, идите… Отнесите котеночка, хорошие мои…

Ребята отнесли котенка, молча положили его в корзинку с котятами.

— Назад принесли? — спросила тетенька.

Сережа махнул рукой…

— Вот, — сказал Левка, перепрыгнув через забор и с размаху хлопнувшись на землю, — буду здесь сидеть всю жизнь!

— Ну? — недоверчиво протянул Сережа, присаживаясь перед ним на корточки. — Так не просидишь!

— Хоть бы в лагерь скорее ехать! — с отчаянием сказал Левка. — А то распускаешься только на каникулах и всякие неприятности получаются. Встанешь утром — все ничего, а потом — бац! — и наделаешь --">