Сергей Анатольевич Иванов - На пасеке

человека взять ведёрко да сходить на колодец — это же одно удовольствие!

Я оглянулся кругом. Колодца на пасеке видно что-то не было. Ну и ничего, пойду в деревню. Там-то уж обязательно…

И пошёл, опасливо косясь на ряды ульев, стоящие меж яблонь. Туда, как учёные пули, как маленькие самолёты, мчались со всех сторон пчёлы. Воздух над пасекой так и клубится гудящим пчелиным дымом.

Пасека стояла на холме. Вниз от неё вилась рыжая дорога. Стояла стеной трава, вся в разноцветных брызгах цветов.

Внизу, меж холмами, я увидел колодец — такие зовут журавлями. Он высоко тянул деревянную шею, словно принюхивался к редким облакам.

Журавль был именно такой, о каких любят писать в книжках. Пока я опускал бадью в колодец, он радостно скрипел, будто знал, что это мне понравится. Внизу в колодце лежала тёмная вода. По ней, словно битая льдина, плавал кусок живого неба.

Я вытащил бадью, до краёв полную воды. Журавль старательно помогал мне. Бадья была чудесная, с бородою зелёной чистейшей тины по дну.

Я перелил воду к себе в ведро, напился, выплеснул остатки воды в траву… Тишина, теплынь. И ни души.

Я впервые подумал о том, что не встретил здесь ни одного человека. Только Саня на пасеке, и всё… Может, работают люди? Я оглянулся кругом. Море травостоя, пчелиный гуд, вдали на последнем холме синеет лес… Никого!

И тропинка от пасечной дороги к журавлю заросшая, нехоженая. А вот и ещё одна такая же. Трава и цветы перегнулись через неё, здороваются, обнимаются друг с другом, кое-где и вовсе переплелись — не видно тропинки…

Я поднимаюсь на холм. Он ближайший сосед того, на котором стоит пасека. Передо мною — дом, бревенчатый, крепкий, выкрашенный тёмно-красной краской, словно закопчённый огнём. Такой ещё лет пятьдесят простоит, не охнет. В окнах, между рамами, белоснежным пышным валиком лежит вата, усыпанная вырезанными из серебряной бумаги звёздами. А поверху коричнево-красные рябиновые кисти. И странно мне и грустно глядеть в самый разгар июня на эти прошлогодние приготовления к зиме. Дверь забита наискось доской, как зачёркнута.

В отдалении ещё один дом. И тоже заколоченный. И кругом нетронутое цветочное поле — колокольчики, ромашки выше колен… Деревня Гольяново — красиво, да грустно.

Вечером Саня мне рассказал… Тут прежде была ферма, паслось стадо коров. На лесных полянах здесь полно земляники. Молоко получалось исключительное: густое, жёлтое и пахло земляникой. А потом несколько ферм соединили, перевели в большое село. Ушло стадо, и люди уехали. Где-то в другом месте поставили новые дома и посадили огороды. А Гольяново осталось их ждать.

Дома эти, и певучий журавль, и крепкие ещё, крашеные изгороди, и земля за изгородями, на которой среди полевых цветов можно угадать грядки, — всё ждёт возвращения своих хозяев.

И стареет.

Чай с научными сотрудниками

Приехали научные работники Владимир Иванович, Елена Сергеевна и Таня, их дочка. В работе с пчёлами главным был Володя, а в семье, конечно, Лена, как оно и бывает обычно. Ну, а Татьяна главнее всех!

Пока знакомились да пили чай с дороги, я их всех потихоньку рассматривал.

Вот они сидели передо мной: Саня, Володя, Лена, шестилетняя Татьянка. Все, конечно, разные, но лица у всех какие-то удивительно чистые и здоровые. Говорят, пасечники, «пчеляки», живут долго и редко болеют.

На столе, в миске с нарисованными цветами, лежал сотовый мёд. Смоляные капли его медленно вытекали из разрушенных ячеек.

— Ну-ка, тёпленького медку-то поешьте, — говорила мне Лена.

Это значит самого свежего, только что из улья.

В распахнутую дверь залетела пчела, присела на краешек миски, попробовала мёду, сделала круг над столом, хотела вылететь, да не разобралась — оконное стекло приняла за открытую дорогу, стала ползать по раме и жужжать.

Таня протянула руку к пчеле.

— Подожди, — сказал Володя, — сперва чаю попьём.

— Пускай отправляется, — сказал я, — больше мёду соберёт, нам же лучше.

Но Володя покачал головой:

— Думаешь, она сейчас на цветы полетит? В улей!

И такую сюда ватагу притащит — берегись. Это ж разведчица! Так что, хочешь спокойно чаю попить, лучше пока держи её под арестом.

Разведчица? Что ж такое разведчица?.. Но спрашивать пока было неловко.

Потом я увидел, как Таня бесстрашно взяла пленную пчелу, поднесла её к двери и отпустила на вольную свободу.

А вы бы на это решились? Я, --">