Олег Николаевич Тихомиров - Зеленое окно

никакого внимания.

И снова я встретил ее на лестничной площадке, когда Таня возвращалась от Верки. Я хотел посторониться, чтобы она прошла, но Таня вдруг остановилась.

– Здравствуй, – сказала она.

– Здравствуй.

Она молчала, и я тоже не знал, что ей еще сказать. Было слышно, как Силин играл «Неаполитанскую песенку». Особенно мне нравились места, где мелодия вдруг обрывалась, а потом как бы вдогонку ей летела еще одна протяжная нота. Про себя я даже повторил за трубой.

Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля…ля,

Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля…ля…

Но что же сказать Тане? Не стоять же таким истуканом.

Наконец я бухнул:

– Ты… это… правда Русалку играешь?

– Правда, – сразу ответила она, – только не Русалку, а Русалочку.

– Русалочку?

– Да. Это дочь Русалки.

– Дочь?

Я и сам чувствовал, что вопросы мои идиотские. Но Таня не рассмеялась.

– Дочь ее и князя.

На этот раз я ничего не спросил, но Таня отлично поняла, что «Русалку» я не знаю, хотя и сказал:

– Ага!

– Хочешь, я тебе книгу дам, ты там обо всем прочитаешь? – И, не дожидаясь моего ответа, она предложила: – Пошли.

Только когда мы переступили порог ее комнаты, я вспомнил про Загонялу. Но отступать было поздно. Старик шел нам навстречу.

– Познакомьтесь, – сказала Таня, – это мой дедушка Иван Денисович.

– Эдик, – произнес я.

Я подумал: вот сейчас он начнет меня распекать! Сколько раз я вместе с другими кричал: «Загоняла!» Зачем кричал? Не знаю. Может, и те, другие, тоже не знают? Глупо как-то.

Но старик сказал:

– Присаживайтесь, молодые люди. А может, мы чаю выпьем?

– Спасибо. – Я поерзал на стуле. – Я на минутку зашел, за книгой.

– За какой, позвольте полюбопытствовать?

Я почувствовал, что начинаю краснеть. Что у меня за дурацкая привычка, нет, не привычка, а свойство: чуть что – я уже краснею! Просто не знаю, куда деться в такой момент.

Выручила Таня. Она сказала:

– Эдик хочет почитать пушкинскую «Русалку».

– А! Это хороню, – произнес Иван Денисович. – Это похвально.

«Вот еще! Нужна мне больно его похвала», – подумал я, но, конечно, промолчал. Я стал смотреть на полки с книгами, на картины и портреты. А на потолке висел голубовато-зеленый плафон – тот самый, от которого вечером струился мягкий, подводный свет.

Таня тем временем принесла чайник, расставила чашки, достала сахар и печенье. Она делала все это быстро, но как-то незаметно, без суеты. Лишь теперь я рассмотрел, что и глаза у нее были зеленоватые, как тот плафон.

Посидели, попили чай. Таня рассказывала, что скоро премьера, все очень волнуются, и она тоже волнуется, но режиссер похвалил ее и сказал, что все будет хорошо.

– А через неделю у нас генералка, – закончила Таня. – Вот!

– Ты бы и пригласила Эдика на генеральную репетицию, – вставил Иван Денисович, пока я раздумывал, что же это значит – генералка.

– Конечно. Только нам еще не дали пригласительных билетов.

Мы поговорили еще немного, а затем я взял книгу и ушел.

Во дворе я оглянулся на их окно. Оно, бледно-зеленое и прохладное, показалось мне кусочком морского дна. И вот в окне появилась Таня. «Русалка, – подумал я про нее. – Русалочка». А прическа «конский хвостик» ей идет. Если распустить его, волосы разметнутся по плечам, но спине – и Таня тогда, наверное, будет совсем как настоящая русалка.

Книга мне не очень-то понравилась. Князь полюбил дочь Мельника и хотел жениться на ней. А потом взял да и женился на другой. С горя Мельникова дочь утопилась и стала Русалкой. Мельник сошел с ума. Князю тоже, видно, несладко пришлось. А Русалка родила девочку в своем подводном царстве. И девочка выходила на берег и встречалась со своим сумасшедшим дедом. А однажды она встретилась с Князем. Он удивился и спросил: «Откуда ты, прелестное дитя?» Вот и все.

А я-то думал, что там что-нибудь страшное происходит, как, например, в кинокартине «Вий» у Гоголя.

Через несколько дней я книжку вернул.

Таня открыла мне дверь, и я сразу же заметил, что «конского хвостика» уже нет. У нее была теперь короткая, почти мальчишеская стрижка. Так ей тоже шло. Правда, вначале я как-то не мог привыкнуть к этому.

– Понравилась? – спросила Таня, взяв у меня книгу.

– Ага, – сказал я из приличия. – Здорово там это… Мельник Князя пугает… «Я ворон! – кричит. – Я ворон!»

Таня рассмеялась.

– Послезавтра дадут пригласительные. Посмотришь.

– Таня, – заметил Иван Денисович, – ты же знаешь, про оперы говорят: послушаешь.

– А иногда – --">