Марчелло Арджилли - Фантаст-окулист

за сутками, никогда не сбиваясь и не останавливаясь.

И все же в этом бесконечном и равномерном движении случился — однажды за всю историю! — совершенно необъяснимый сбой.

Неожиданно, когда на окраине города проводили земляные работы, нашли какой-то странный предмет — прозрачный, как чистейшее стеклышко, и неосязаемый, точно воздух. Скорее он походил на легкое облачко, однако довольно плотное.

Специалисты изучали находку, как могли, однако ни физики, ни химики, ни даже крупнейшие археологи так и не поняли, что же это такое.

Разгадать загадку сумели часовщик и историк.

— Да это же Время! К тому же — целый век! — дружно воскликнули они, и вполне понятно почему: ведь оба посвятили Времени свою жизнь.

И в самом деле, это оказалось целое столетие, спрессованное в облачко, причем несостоявшееся столетие, которое Время в своем вечном движении бог знает как потеряло когда-то. Оно как бы перешагнуло через целый век, он остался неиспользованным, и люди теперь могли истратить его по своему усмотрению.

Невероятное известие потрясло город. Срочно созвали совещание — что с ним делать, с этим столетием? Высказывались самые разные, самые противоречивые предложения — и благородные, и корыстные. И чего же тут удивляться — Время, которое можно прожить дополнительно, конечно же, привлекало очень многих.

— Давайте не будем ссориться, — предложила наконец одна девочка. — Давайте разрежем столетие на множество одинаковых кусочков и честно поделим их между всеми горожанами. Это будет действительно справедливо.

— Что это вы еще придумали, синьорина! — возмутился какой-то господин. — Вместо того чтобы разглагольствовать о справедливости, займитесь лучше математикой и подсчитайте. Нас в городе десять тысяч человек. На каждого жителя придется по трое суток плюс 15 часов и 36 минут. Это ничтожно мало и, конечно, никого не устроит! Я предлагаю совсем другое. Давайте разделим эти сто лет между четырьмя самыми старыми горожанами, а это мои дедушка с бабушкой и родственники мэра. Тогда каждый из них сможет прожить еще по четверть века.

— А что они такого сделали, эти люди? Чем заслужили такую щедрую награду? — поинтересовалась какая-то синьора. — Лучше разделим это столетие между великим ученым и знаменитым художником, чье творчество обогатит человечество.

— Нет, лучше всего отдать эти годы ведущей телевидения Рафаэле! — предложил поклонник телезвезды. — Тогда она еще целый век будет радовать нас своими прекрасными телепередачами!

— Этой противной кривляке? Ни за что! — возразил пожилой синьор. — Давайте лучше устроим лотерею. Первый выигрыш — 50 лет, второй — 30 лет, третий — 10, и останутся еще десять утешительных премий — по году каждая.

Спорщики никак не могли прийти к соглашению, и бурная дискуссия продолжалась еще долго, пока слово не взял наконец самый богатый человек в городе синьор Аньелли, поднявшийся на трибуну в сопровождении шести адвокатов.

— Век этот по праву принадлежит мне и только мне! — заявил он, и шестеро адвокатов с гербовыми бумагами в руках подтвердили, что поле, где найден предмет, принадлежит вовсе не городу, а их клиенту, и потому находка является его собственностью.

Дело передали в суд, и присяжные не могли не признать, что синьор Аньелли имеет все основания требовать найденное Время, поскольку его адвокаты — самые опытные и дорогие в городе — представили суду неоспоримые доказательства в пользу своего клиента.

— Это несправедливо! — возмутились горожане, когда синьор Аньелли, торжествуя, понес Время к себе в особняк. — Выходит, за большие деньги можно иметь все на свете. Даже прожить лишние сто лет!

Желая в полной мере насладиться обретенным Временем, синьор Аньелли решил не торопиться и отложить удовольствие на попозже, когда состарится.

Но как уберечь Время от воров? Ведь это сокровище дороже золота и любых драгоценностей. Его же могут украсть! И тогда синьор Аньелли велел замуровать в стене своей спальни самый крепкий стальной сейф, какой только смог найти, и упрятал в него Время.

С тех пор он ходил по городу сияющий и довольный, с презрением глядя на всех, нисколько не сомневаясь, что ему суждено пережить даже только что родившихся младенцев.

Когда синьору --">