Юрий Вячеславович Сотник - «Архимед» Вовки Грушина [Издание 1947 г.]

саду, мы увидели развешанные на ветке березы оранжевые Вовкины трусы и тут же услышали голос его мамы.

Она издали закричала нам:

— Наконец-то пожаловали! Владимир у них целыми днями пропадает, а они даже носа не покажут!

Мы переглянулись с глупым видом. Я начал было:

— Как… а разве…

Но Галка ткнула меня в бок. Ничего не понимая, я замолчал.

— Что же он у вас там делает? — спросила Вовкина мама.

Галина, размахивая руками, понесла какую-то чепуху:

— Да-а… вообще… Вы же знаете… У нас там очень интересно… Игренные выгры… То есть, я говорю, военные игры и все такое вообще.

Вовина мама как-то странно на нас посмотрела. Она хотела угостить нас земляникой. Но мы поблагодарили ее и ушли.

По дороге в лагерь мы долго шли молча. Наконец Галина сказала:

— Факт! Вовка говорит родным, что он уходит в лагерь, а сам идет работать где-то над своим изобретением. Интересно…

Она не договорила. В конце просеки, по которой мы шли, показался Андрюшка. Он быстро семенил нам навстречу, оттопырив толстые губы и широко открыв большие глаза. У него всегда такой вид, когда он чем-нибудь озабочен. Он подошел к нам и сказал отрывисто:

— Вышел к вам навстречу. Получил письмо от Грушина.

Я взял у Андрюшки помятый конверт, вынул письмо и стал читать вслух:

— «Андрюшка!

Я пишу тебе, Сережке и Галке, как своим близким друзьям. Сегодня в полночь решается моя судьба. Я испытываю свое изобретение, на которое истратил все свое состояние и ради которого, может, останусь на второй год. Мне нужна ваша помощь, и если вы мне друзья, вы мне не откажете. Возьмите свои броненосцы и ровно в полночь приезжайте на то место, где мы с вами столкнулись. Пароль — „Архимед“. Если вы мне друзья, вы это сделаете. Если вы кому-нибудь сболтнете, это будет подлость с вашей стороны.

Грушин»

Прочтя письмо, мы долго молчали. Потом Андрюшка проговорил:

— А вдруг опять ракетный двигатель?

Это Андрюшка вспомнил историю с моделью ракетного автомобиля. Когда мы навещали после аварии Вовку в больнице, он нам объяснил, что взрыв произошел из-за ошибки в конструкции, и обещал переделать автомобиль.

Долго мы сидели под ветками сосны у придорожной канавы, шевелили, как тараканы усами, зажатыми в зубах травинками и думали, как быть. Удрать из лагеря ночью — за такое дело можно вылететь из отряда. Выдать Вовкину тайну было бы большой подлостью. Мы вспомнили, как Вовка говорил, что его изобретение имеет оборонное значение. Значит, может произойти несчастный случай, и Вовку нельзя оставить одного.

За лесом заиграл горн. Это в лагере звали к обеду. Мы поднялись с земли.

— Так как же? — спросил Андрюшка.

Галка стряхнула соринки, приставшие к юбке. Вдруг она покраснела и ни с того ни с сего разозлилась:

— Вот дурак!.. Ну какой же он дурак!..

Андрюшка задумчиво проговорил:

— Почем ты знаешь? Всех изобретателей считали дураками, а потом оказывалось, что они гении.

И Андрюшка посмотрел на Галку своими телячьими глазами. Видно было, что ему очень хотелось помогать Вовке. Я тоже был непрочь. Я занимался в литературном кружке, и наш руководитель говорил, что если хочешь быть писателем, то нужно все видеть и все испытать.

— Ну? — спросил я Галку.

Галка набросилась на меня:

— Ну! Ну! Вот если попадемся сегодня ночью, так уж… так уж я не виновата!

Вообще у Галки странная психология: когда мы затеваем какое-нибудь мероприятие, она сначала ругает нас, а потом сама же идет с нами.

* * *

Мы с большим нетерпением дождались десяти часов вечера, когда лагерь укладывается спать. Потом ждали еще полчаса, лежа в кроватях, пока лагерь уснет. Наконец мы осторожно выбрались из дома и встретились у реки, где у причала из двух досок стоял наш флот.

Галина и Андрей сели на «Марата», я занял «Аврору». Метров сто мы шли на шестах (боялись, что колеса наделают много шума), потом пустили в ход машину.

Медленно, осторожно пробирались наши суда по темной извилистой речке. Над берегами нависли ивы, и по их верхушкам осторожно ползла следом за нами луна. Плыли мы очень долго. Я уже думал было, что мы в потемках проехали место встречи, как вдруг чей-то голос в кустах на берегу тихо произнес:

— Архимед!

Мы застопорили машины и стали смотреть на берег. Ничего не видно. Темно.

— Архимед, — тихо повторил Вовка.

Мы стали причаливать. О борта лодок --">