Эдуард Николаевич Успенский - Новая жизнь в Простоквашино

лодку сели. Последним Шарик прибежал, котелок принёс.

Только они отчалили, кот Матроскин говорит:

— А ты, Шарик, сарай наш запер?

— Нет, — отвечает Шарик. — А зачем его запирать?

— А затем, — говорит Матроскин, — что у меня там вещи есть ценные — ведро эмалированное, лопаты.

— Тоже мне ценные, — говорит Шарик. Ты мне ещё кувалду перечисли.

Пёс поворчал немного, но домой сбегал, сарай запер.

Поплыли дальше. Дядя Фёдор говорит:

— Что-то холодно на воде. А у меня куртка лёгкая.

Шарик, молча, с лодки на берег прыгнул и за тёплой курткой побежал. Скоро он вернулся и говорит:

— Вот твоя куртка, дядя Фёдор, согревайся.

Поплыли дальше. И тут кот спрашивает:

— Шарик, а что мы будем есть на обед?

— Как что? Картошку с консервами.

— Прекрасно, — говорит кот. — А ты нож консервный захватил?

— Нет.

— Придётся бежать.

Шарик за консервным ножом сбегал. А погода прекрасная, утреннее солнце воду лучами гладит. Дядя Фёдор на корме сидит рыбу ловит. Рядом Матроскин с сачком наготове. Рыба хорошо клюёт.

Не успело полчаса пройти, как дядя Фёдор полведра лещей и язей наловил. Даже один линь попался.

— Ой, сколько рыбы, — говорит дядя Фёдор. — Хоть в ведре её засаливай.

И тут все про соль вспомнили. Смотрят, сколько они ни плыли, вокруг ни одного киоска. Тогда Шарик молча из лодки выпрыгнул да домой за солью побежал.

Только он вернулся, Матроскин кричит:

— Ой, а мы спички взяли?

Тут дядя Фёдор не выдержал:

— Всё, хватит. Скоро наш Шарик без лап останется. Плохо мы к путешествию подготовились. Едем назад.

Скоро вся деревня с удивлением смотрела, как Шарик, Матроскин и дядя Фёдор, как бурлаки на Волге, лодку обратно тащили.

Правда, Шарику ещё раз пришлось в деревню сбегать к деду Сергею с горушки, чтобы вожжи принести, чтобы из вожжей лямки сделать.

История третья. КОМПЬЮТЕР, ИЛИ СОН ДЯДИ ФЁДОРА

Долгое время дядя Фёдор жил без телевизора вовсе. И прекрасно обходился. Он книжки читал.

У них в соседнем селе Троицком библиотека была. Не такая, как в Москве там или в Санкт-Петербурге, но не плохая. Томов на триста.

Ещё его книгами профессор Сёмин снабжал. Это всё книги были про животных, про птиц, про разные страны. Так что дядя Фёдор очень много интересного узнавал из книг.

Но вот папа дяде Фёдору компьютер подарил.

Папа постарался. Он на ребёнка не очень много времени тратил, и его совесть мучила. Так что компьютер он купил самый сложный, со всеми играми и интернетами.

Экран у компьютера был размером с деревенское окно. Игр в нём всяких было записано на целый детский сад. И «догонялки», и «стрелялки», и «стратегии», и даже космические войны.

И каждый себе любимую игру подобрал.

Шарик так всё время в такую игру играл: «Бум-бум». Он брал автомат наперевес и по каменным коридорам бегал. Из всяких закоулков на него выпрыгивали двуногие монстры, похожие на бесхвостых динозавров, и страшно плевались опасными сверкающими шариками. А он по ним из автомата палил:

— Вот тебе. И вот тебе!

— А если он по тебе сильнее пальнёт? — спрашивал кот Матроскин. — И попадёт ещё.

— Мне не страшно, — отвечал Шарик. — У меня запасные жизни есть.

— А тебе не жалко этих монстров? Ведь у них маленькие дети есть, монстрики.

— Нет у них маленьких детей, нет у них монстриков! — кричал Шарик. — Это условный противник.

— А если у него есть условные дети?

— Условных детей не бывает, — твёрдо решил Шарик. — Дети — они всегда безусловные. И вообще, перестань мне мешать, или я своим фоторужьём тебя по затылку стукну.

Дядя Фёдор себе выбрал гоночные машины и мотоциклы. Ух, он на них носился! Со скоростью до двухсот километров. Он горячий был. Он в этом компьютере чуть не пятьдесят машин переломал. И много ограничителей разрушил.

Только и слышно было:

— Опять эта дорога не туда заворачивает! Играть невозможно.

— Ой, плохую машину подсунули. Дорогу не держит.

— Ура! Теперь я первый приехал.

Матроскин, конечно, выбрал себе игру про ферму с коровами и пастбищами. Он всегда сельскохозяйственным миром интересовался. Его крестьянская душа туда стремилась. Он условное сено заготовлял вовремя, условное молоко выгодно продавал на рынке и даже зарубежные поставки цветов осуществлял. Скоро у него не ферма была, а большой агрогород с консервными заводами и племенными лошадьми.

Зато его любимая ферма --">