Александр Шаров (Шер Израилевич Нюренберг) - Приключения Ёженьки, или Сказка о нарисованных человечках (с илл.)

меньшего,— Маленького Ежа; надо же Ёженьке кому-нибудь рассказывать свои секреты.

И каждому дал щит. Он жалел Ёженькиных братьев.

И каждому нарисовал сердце.

Старшему Ежу — золотое: сильное и горячее, как солнце.

Среднему Ежу — синее: верное и широкое, как море.

А самому маленькому — зелёное: доброе и ласковое, как трава.

Иначе ежи были бы бессердечные.

И ещё одно сердце, яркое, как радуга, он нарисовал про запас; это сердце он спрятал на верхушке конфетной пальмы.

А Злой Художник тем временем нарисовал ещё трёх людоедов; значит, всего их стало: 3 + 3 = 6. Много!

И нарисовал он Чудовище Пятирога: у него огромнейший острый рог на носу да по рогу на каждой ноге.

И нарисовал гору. Над ней чёрный дым. Это не простая гора, а огнедышащая — вулкан. Он даже дым не дорисовал до конца, а уже крикнул страшным голосом:

— В бой, проклятые людоеды! Конец тебе, глупая маленькая Ёженька!

Послушались людоеды и метнули копья.

Подняли и сомкнули щиты храбрые Ёженькины братья, защищая сестричку.

Три копья попали в щит Старшего Ежа, два копья — в щит Среднего Ежа, и одно — в щит самого маленького, того, которому Ёженька рассказывала свои секреты.

Сильно, очень сильно ударили копья.

Но братья выдержали. Даже самый маленький выдержал.

А Злой Художник бьёт своим серым карандашом Чудовище, приказывает:

—Беги и сейчас же растопчи глупую Ёженьку.

Побежало Чудовище!

Остров затрясся под его копытами, как при землетрясении. Но Ёженька придумала, как победить врага, и шепнула братьям.

Старший Ёж подскочил и ухватился за вершину конфетной пальмы. Средний Ёж повис на ногах старшего брата. А Ёженька и Маленький Ёж уцепились за ноги Среднего Ежа.

Согнулась пальма! До самой земли согнулась! Согнулась, как лук, высокая конфетная пальма.

А Пятирог совсем близко.

—Беги скорее, а то я тебя резинкой сотру!— подгоняет Злой Художник Чудовище.— Растопчи Ёженьку!

—Отпускай!— скомандовала Ёженька.

Пальма разогнулась. «Мишки», «шоколадные бомбы», кремовые пирожные, торты полетели навстречу Чудовищу!

А вместе с конфетами полетело и сердце — то, запасное.

Чудовище увидело, какие вкусные вещи летят, и открыло пасть. Оно было хотя и Чудовище, но сластёна.

Проглотило оно сто тортов, тысячу пирожных, десять тысяч шоколадных конфет, сто тысяч карамелек и вдруг улыбнулось и сказало Ёженьке:

—Ни за что я тебя не растопчу и не проглочу. Давай будем дружить!

Ведь вместе со сладостями в него влетело сердце. И стало Чудовище доброе и милое.

Чудовище хотя с виду и огромное — больше слона, но по правде оно совсем ещё маленькое, только-только родилось на свет. А маленькие чудовища иногда удивительно как быстро добреют.

Протянуло Чудовище Ёженьке лапу.

И Ёженька смело протянула ему руку и тоже сказала:

—Давай будем дружить!

Всё бы хорошо, но Злой Художник стащил тем временем красный карандаш и нарисовал извержение вулкана.

Льётся красная, кипящая лава.

А Злой Художник радуется.

—Пусть весь остров зальёт и всё погибнет,— бормочет он про себя.

Только не бывать этому!

Повисли Ёженька и её братья на морожено-пломбирной пальме. Р-раз — и полетели навстречу лаве три миллиона порций сливочного, шоколадного, лимонного мороженого.

И ещё миллион порций крем-брюле!

Лава, конечно, замёрзла.

Жалко, столько мороженого погибло, но зато — ур-ра!— остров спасён.

А Чудовище тем временем погнало людоедов к самому морю. А там пожалело их и спросило:

—Не будете больше людоедами?

—А мы и не людоеды вовсе.

--">