Святослав Владимирович Сахарнов - Три капитана

переставая, стальной трос провис и ушёл в воду. Баржи за белой стеной дождя не было видно.

И вдруг случилось непонятное: трос вырвался из воды, натянулся как струна, катер поволокло назад. Матросы бросились на корму, капитан сбежал с мостика. Трос, вздрагивая, продолжал волочить их.

Наконец катер остановился, осел на корму, нос его задрался к небу, из трюма и кают с рёвом и свистом стал вылетать воздух. Катер задрожал и стремительно, кормой вниз ушёл под воду.

…Каушик очнулся в больнице, на койке. Над ним склонилось лицо человека в белом халате. Врач положил мальчику руку на лоб, послушал, как бьётся сердце, и сказал:

- Этот будет жить.

В газетах, которые прочитали мальчику, было потом написано, что мешки с джутом на барже были плохо укрыты, намокли й стали тяжёлыми, как камни. Баржа, нагруженная сверх всякой меры, стала тонуть, а когда она пошла на дно, то утащила за собой и катер. Погибли капитан и почти вся команда.

Из спасшихся никто, кроме Каушика, не вернулся на море. А Каушик - помогла газета: она собрала нужные деньги среди читателей - уехал из Кочина, чтобы учиться, и со временем стал капитаном.

Катер, на котором он теперь служит, ходит из Мадраса на юг в местечко Махалибапурам. Там из древних чёрных камней - древнее камней, говорят, нет на земле - изваяны в скалах храмы. Огромные чёрные безмолвные слоны поддерживают спинами своды, и тусклые оранжевые огоньки свеч днём и ночью горят перед изваяниями странных многоруких богов. В деревнях вокруг народ живёт бедно, и поэтому многие садятся на катер, чтобы попытать счастья в большом многолюдном Мадрасе.

…- Компания не потерпит, чтобы ей наносили убыток, перевозя бесплатных пассажиров,- закончил чиновник, и, не прощаясь, пошёл от причала, прямой как палка, страдающий от жары, с кожаной папкой под мышкой.

- Что он вам выговаривал, капитан? - спросил портовый механик. Они с Каушиком нравились друг другу.

- Так, пустяки.

- А что вы сказали ему? Отчего он поморщился, словно проглотил кислое яблоко бильвы?

- Я сказал, что всегда, пока плаваю, буду брать в рейс по одному босоногому оборванному мальчишке. По одному, но буду. Пусть компания терпит.

--">