Алена Кашура - Мысли для облаков

снег! И дожди! И радуга тоже!

Агнесса вдохновенно рассказывала, а Летако, сидевший у неё на коленях, становился всё больше. Пушинки так и распирали его изнутри от счастья. Вдруг он почувствовал, что стал совсем лёгким. А потом — раз! — и взлетел! Поднялся к самому потолку и весело захохотал, болтая ногами. Вместе с ним очутились в воздухе и остальные пухлики.

— О небо! Глазам не верю! — воскликнула госпожа Пышус. — Кажется, мы нашли… Но не мечтателя, а мечтательницу!

— Так чего же мы сидим? — пробасил господин Пышус. — Ведь сегодня — Рождественская ночь! Людям нужно чудо! Им нужен снег!

Он побежал в цех кучевых облаков. А за ним поспешили и остальные, даже Агнесса. От радости у неё совсем перестала болеть щиколотка.

Цех быстро ожил. Затрещал огонь под котлом. Забулькало молоко, и пар начал подниматься к потолку.

— Ну, Агнесса, мечтай! — скомандовал господин Пышус, и с волнением прижал руки к груди.

Девочка кивнула, на мгновение зажмурилась, выбирая самые дорогие воспоминания о маме с папой. И запела. Про папу и маму, про Юшку с Лисом, про ту жизнь, которая была у них дома, с родителями. Поначалу голое у Огонька дрожал от волнения. Очень сложно петь, когда на тебя с надеждой смотрят тринадцать пухликов. Да ещё двое почтенных господ и собака. Но вскоре песня и воспоминания увлекли девочку. Её голос окреп, зазвенел хрустальным колокольчиком, и… Мастера дружно поднялись в воздух!

— Невероятно! Просто невероятно, — прошептал господин Пышус, до боли сжав Матуче ладонь.

— Заоблачное мастерство! — тихо согласилась она. — У Альфреда редко получалось поднять пухликов одновременно. До чего же сильные мысли у девочки…

— И в то же время лёгкие! — добавил директор. — Потрясающий парадокс!

Между тем мастера, а вместе с ними Летако, взбили пар венчиками и направили его в трубу. И теперь, запрокинув головы к прозрачному куполу цеха, все замерли, наблюдая, как рождается первое облако. Казалось, будто из открытого крана вытекает огромная белая капля, только не вниз, а вверх. Вот она набухает, становится плотней и пышнее и, наконец, мягко «капает» в тёмно-синий океан ночного неба.

— Ура! — закричали пухлики и Пышусы.

— Ура! — воскликнули Юшка с Лисом.

— Гав! — обрадовался Орли.

А облако, очутившись на свободе, приняло форму огромной белой лошади. Такой, о которой мечтала Огонёк в «Кротовьей норе». Её мягкая пушистая грива спускалась до копыт. Сильная спина изогнулась в прыжке. Лошадь на мгновение замерла в воздухе, потом взмахнула гривой и полетела вверх, вверх, вверх, пока не скрылась из виду.

Она умчалась так быстро, что никто её не заметил. Ведь пухлики и люди продолжали кричать «Ура».

А Огонёк улыбалась и пела. И в небо поднимались облака. С попутным ветром они долетели до Тэфа и выпустили снег. Люди не верили своим глазам. Все смотрели на небо, ловили снежинки на варежки и смеялись от радости. И говорили друг другу: «Вот так чудо — снег прямо в ночь на Рождество!». И мечты у жителей Тэфа были самые возвышенные. Так что каждый из них мог бы легко запустить в ту ночь по парочке облаков.

--">