Юрий Павлович Казаков - Никишкины тайны

камнях чайки, сонно смотрят в море. Потихоньку слетают, когда Никишка близко подъедет, скользят стремительно над самой водой и вдруг — крылья вверх, хвост веером! — садятся на воду. Сильно светит низкое солнце, блестит под ним море и кажется выпуклым. Длинные мысы плавают впереди в голубой дымке, будто висят над морем.

Смотрит Никишка вокруг, сияет разноглазьем, в улыбку губы распускает. Глядит на солнце, на выпуклое, огненное море, смеётся:

— Солнушко, гы-гы-гы!..

Перелетают вдоль берега кулички, кричат печально и стеклянно. Качаются на высоких ножках у моря, бегают у самой воды: волна отойдёт, они по мокрому за ней, волна обратно, и они назад.

— Кули-кули… — лопочет Никишка, останавливает лошадь, смотрит, какие они подбористые, с клювами, как шило.

А чего только нет на песке у моря! Вон красные мокрые медузы, оставшиеся после отлива. Есть медузы другие — с четырьмя фиолетовыми колечками посередине. Есть и звёзды морские с пупырчатыми, искривлёнными лучами, а ещё — следы чаек, долгие, запутанные. Лежат грудами водоросли, тронутые тлением, тяжело и влажно пахнут. А то ещё след босой ноги тянется у самой воды, сворачивает к лесу, топчется возле странной, вросшей в песок тёмной коряги. Кто это шёл? Куда шёл и зачем?

А слева всё брёвна да брёвна: белые, вымытые дождями и волнами, выбеленные солнцем, промороженные и вновь прогретые, высушенные. Слышал Никишка, много лет тому назад на большой реке Двине запань прорвало. Весь лес, который был, в море убежал, не могли его поймать, а море выкинуло по берегам. Лежит с тех пор тут лес, никто его не берёт, никому не нужно, рыбак разве только да охотник редкий — на костёр…

Весело Никишке. А конь всё копытами хрупает да фыркает. Ступит иногда с маху на медузу, разбрызгивается она по песку, как редкий камень драгоценный. Пусто впереди, пусто позади, пусто слева, пусто справа. Справа море, слева лес. А в лесу что? В лесу вереск да сосны кривые, маленькие, злые, да берёзы такие же. Ещё в лесу ягоды есть сладкие: брусника да черника. И грибы: маслята липкие, рыжики крепкие, сыроежки с плёночкой, с торчащими на шляпках сосновыми иглами. Медведи в лесу ходят и другие звери, а птицы совсем нет, рябки одни тонко перекликаются. Дед Созон говорит: «Отлетела чегой-то птица. Бывало, побежишь с пестерем-то в лес, полон пестерь набьёшь-дак. А ныне отлетела чегой-то птица, бог с ней, совсем ушла!»

Выбегают из лесу в море реки большие и маленькие. Через большие реки мосты положены. Мосты сгнили уже, нюхает конь брёвна, слушает, как внизу вода вызванивает. Ступнёт шаг, шею выгнет, назад оглядывается.

— Но! — скажет Никишка потихоньку.

Конь ещё шагнёт. А звук на таких мостах глухой, мёртвый, как по гробу, и вода внизу тёмная, будто крепкий чай. Все реки из болот выбегают, нету чистой воды, вся такая, и море возле впадения рек жёлтую пену швыряет на песок.

А вон ещё что-то темнеет впереди. Подъезжает ближе Никишка: шхуна в песок вросла. Мачт нет, и киля не видно, засосало. Лежит шхуна на боку, палуба сгнила, борта светятся, внутри водоросли с песком, больше ничего нет. Волна подходит, затопляет всё, хлюпчит внутри, клокает, булькает, отходит — тонко струйки звенят, стекает вода на камни.

Воля, простор везде, воздух синий, резкий, и никого нет вокруг, на много вёрст. Попадёт когда тоня рыбачья пустая, заброшенная. Стены мхом поросли. Окошки маленькие, голову только просунуть, крыша осела, прохудилась, да и сама тоня на один бок села, другой задрала, глядит окошками в пустое небо.

А то чёрное что-то в песок вросло, коряга там или, может, камень тёмный, бугристый. Конь издали ещё заметит, насторчит уши, голову задерёт и вот вбок норовит, боится.

— Ты уж вбок не ныряй, — говорит коню Никишка. — Это ничего. Это так, дерево росло, да сгнило, да в песок устряло. Вишь, коряга. Вишь, это тебе ничего.

Конь слушает внимательно, кожей передёргивает, фыркает и несёт Никишку дальше, всё вперёд и вперёд. Слушается он Никишку, его все звери слушаются.

Вот и горы пошли. Высокие, чёрные, стеной в море обрываются; на обрывах сосенки да берёзки корявые лепятся, смотрят в море. А внизу осыпь каменная: камень воду лезет пить. --">