Владимир Иванович Степаненко - Колькина тайна

понимая, что произошло с радио, почему оно вдруг замолчало.

Учительница подошла к репродуктору, повертела рычажок, постучала по нему рукой. Затем выглянула в окно и увидела оборванный провод.

— Я сейчас! — крикнула она и выскочила на улицу. Дождь бил по крыше, по лужам, пузыря воду. Варвара Ивановна подхватила концы провода и, не веря, что ей удастся что-нибудь сделать, стала их стягивать. Нечего было и думать, чтобы одной соединить провода. Она зажала оба конца в руке.

Репродуктор снова ожил. Настя заканчивала песню.

— Дочка! — Марфа заплакала от радости. Слезы катились по ее морщинистым щекам.

— Варвара Ивановна! — испуганно закричал Колька, подбежав к учительнице. — Репродуктор заговорил! Уходите, простудитесь!..

Прошло некоторое время после выступления по радио Насти, и, пожалуй, многие забыли, что, промокнув под дождем, проболела две недели новая учительница. Только один Колька, свидетель поступка учительницы, часто думал о ней. Порой он убеждал себя, что провод надо было держать ему и он виновник болезни учительницы.

Приближались январские каникулы. Варвара Ивановна уже несколько месяцев работала в школе. Отрывая однажды листок календаря, она вспомнила слова Марфы: «Десятого у нас каждый год бывает встреча со старыми учениками». Как они примут ее? Школа готовилась к традиционной встрече. За гостями на станцию выехали на трех санях. Впереди всех гнал каурого жеребца Колька.

На станцию приехали задолго до прихода поезда.

Ребята пошли в буфет за пряниками, а Колька направился в книжный киоск. Ему не повезло. Киоск был закрыт. С досады пошел Колька в буфет и купил две бутылки ситро. Он появился на перроне, когда маленькая станция ожила.

Паровоз шумно остановился, тяжело дыша. Из вагонов вышли пассажиры. Колька вглядывался в их лица, стараясь угадать, кто из них приехал в школу.

— А ты с лошадью? — спросил у него мужчина в темно-синем драповом пальто, цигейковой шапке-ушанке. — В Ряскино подвезешь?

— Вам в школу?

— В школу.

— Мы приехали на трех санях, — обрадовался Колька. — Давайте мне чемоданчик. Я снесу!

— Сразу видно заботу! Давно я в Ряскине не был — считай, лет пять! А ты чей?

— Григория Макаровича Свистунова сын.

Около саней стояла пожилая женщина с маленькой девочкой в теплом пуховом платке.

— Тоже к нам на встречу! — сказала обрадованно Оля. — Я повезу!

— У меня тоже пассажир! — Колька кивнул головой в сторону приезжего.

— Поехали, Свистунов! — сказал повелительно мужчина, как будто отдавал приказание личному шоферу. И, подоткнув сено, удобно устроился в санях.

Колька тронул вожжи.

— А она, наверное, уже очень старая? Вы не обижаете ее? А то Ирине Николаевне от нас здорово доставалось.

— Некого обижать, — прошептал Колька и без причины стегнул жеребца вожжами. — Умерла она.

— Вот как, — растерянно сказал седок. — Значит, теперь новая учительница?

— Да… Варвара Ивановна!

Незнакомец спросил, давно ли работает Варвара Ивановна, и Колька вынужден был все рассказать.

— Выходит, без опыта, — мужчина принялся прикуривать от папиросы. — Поживет, а потом укатит.

Но Колька молчал.

Человек по-своему истолковал его молчание.

— Что, не нравится тебе учительница-то, строгая небось?

Этот вопрос удивил Кольку. Никогда он не задавал его себе. Нравится ли ему Варвара Ивановна? Она смелая, честная, требовательная. Правда, она не нравится Витьке Громову. Но Кольке-то что за дело!

— Выходит, я прав?

Это рассердило Свистунова.

— Да что вы знаете! Она смелая, провода под дождем держала. Так в войну связисты делали.

— Вот как! — удивился мужчина. — Может быть, я того… так ты прости. Я не хотел ее обидеть!

От злости, что он не может по-настоящему, заступиться за Варвару Ивановну и все рассказать о ней, Кольке захотелось написать стихи. Вдруг пришли первые слова:

Давно уже окончилась война,

Солдаты с фронта возвратились…

За этими строчками он уже слышал другие. Это стихотворение он обязательно ей прочтет.

Валенки

Ученик шестого класса Федя Сизиков --">