Эдуард Николаевич Успенский - Общее собрание героев. Том 9. Про Веру и Анфису. Следствие ведут Колобки.

царь на троне.

Елизавета Николаевна говорит ребятам:

— Смотрите, у нас царица Анфиса Первая появилась. На троне сидит. Придётся нам её заякорить. Ну-ка, Наташа Грищенкова, принеси мне из гладильной самый большой утюг.

Наташа принесла утюг. Он был такой большой, что она по дороге два раза упала. И проводом от электричества Анфису к утюгу привязали. Её скакательность и бегательность сразу резко упали. Она стала ковылять по комнате, как старушка столетней давности или как английский пират с ядром на ноге в испанском плену в средние века.

Тут телефон зазвонил, папа спрашивает:

— Елизавета Николаевна, как там мой зверинец, хорошо себя ведёт?

— Пока терпимо, — говорит Елизавета Николаевна, — мы её к утюгу приковали.

— Утюг электрический? — спрашивает папа.

— Электрический.

— Как бы она его в сеть не включила, — сказал папа. — Ведь пожар будет!

Елизавета Николаевна трубку бросила и скорее к утюгу.

И вовремя. Анфиса его в самом деле в розетку вставила и смотрит, как из ковра дым идёт.

— Вера, — говорит Елизавета Николаевна, — что же ты за своей сестрёнкой не следишь?

— Елизавета Николаевна, — говорит Вера, — мы все за ней следим. И я, и Наташа, и Виталик Елисеев. Мы даже за лапы её держали. А она ногой утюг включила. Мы и не заметили.

Елизавета Николаевна вилку от утюга лейкопластырем забинтовала, теперь её никуда не включишь. И говорит:

— Вот что, дети, сейчас старшая группа на пение пошла. Значит, бассейн освободился. И мы с вами туда пойдём.

— Ура! — закричали малыши и побежали купальники хватать.

Они пошли в комнату с бассейном. Они пошли, а Анфиса плачет и к ним руки тянет. Ей никак с утюгом ходить нельзя.

Тогда Вера и Наташа Грищенкова ей помогли. Они вдвоём утюг взяли и понесли. А Анфиса рядом шла.

В комнате, где бассейн, было лучше всего. Там цветы росли в кадках. Везде лежали спасательные круги и крокодилы. И окна были до самого потолка.

Все дети как начали в воду прыгать, только водяной дым пошёл.

Анфиса тоже в воду захотела. Она к краю бассейна подошла и как свалится вниз! Только она до воды не долетела. Её утюг не пустил. Он на полу лежал, и проволока до воды не доставала. И Анфиса около стенки болтается. Болтается и плачет.

— Ой, Анфиса, я тебе помогу, — сказала Вера и с трудом утюг с края бассейна сбросила. Утюг на дно ушёл и Анфису утащил.

— Ой, — кричит Вера, — Елизавета Николаевна, Анфиса не выныривает! Её утюг не пускает!

— Караул! — закричала Елизавета Николаевна. — Ныряем!

Она как была в белом халате и в шлёпанцах, так с разбегу в бассейн и прыгнула. Вытащила сначала утюг, потом Анфису.

И говорит: — Эта меховая дурочка меня так измучила, будто я три вагона угля лопатой разгрузила.

Она завернула Анфису в простыню и всех ребят из бассейна достала.

— Всё, хватит плавания! Сейчас мы все вместе пойдём в музыкальную комнату и будем петь «Теперь я Чебурашка…»

Ребята быстро оделись, а Анфиса так мокрая в простыне и сидела.

Пришли в музыкальную комнату. Дети встали на длинную лавочку. Елизавета Николаевна села на музыкальную табуретку. А Анфису, всю спелёнутую, посадили на край рояля, пусть сохнет.

И Елизвета Николаевна начала играть:

Я был когда-то странной игрушкой безымянной…

И вдруг послышалось — БЛЯМ!

Елизавета Николаевна удивлённо смотрит по сторонам. Она это БЛЯМ не играла. Она снова начала:

Я был когда-то странной игрушкой безымянной,

К которой в магазине…

И вдруг снова — БЛЯМ!

«В чём дело? — думает Елизавета Николаевна. — Может быть, в рояле мышка поселилась? И по струнам стучит?»

Елизавета Николаевна крышку подняла и в пустой рояль полчаса смотрела. Никакой мышки.

И снова начинает играть:

Я был когда-то странной…

И снова — БЛЯМ, БЛЯМ!

— Ничего себе! — говорит Елизавета Николаевна. — Уже два БЛЯМа получилось. Ребята, вы не знаете, в чём дело?

Ребята не знали. А это Анфиса, завёрнутая в простыню, мешала. --">