Тимур Денисов , Николай Мурзин - Преврати меня

смеяться еще прежде, чем вылезли из машины. И от этого на несколько дней все стало очень хорошо. В первое время родители постоянно бывали в Москве. Отец продавал свою фирму, точнее, все, что от нее осталось, и уговаривал рабочих не подавать иск. Отменял последние заказы. Мама пыталась сдать нашу квартиру в центре города.

Мы с братом остались вдвоем. Жили как взрослые. Раз в два дня ходили к станции за продуктами, сами готовили, сами стирали. Лето выдалось жаркое. Саня шутил, что дети торговца холодом оказались в пекле. Мы спали на матрацах в самой прохладной комнате. Первый этаж был похож на лабиринт коробок. Нераспакованная мебель в картонках, излучающих сухой жар.

* * *

А потом снежинки стали ложиться плотнее. И наше хорошее время вдруг стало плохим.

На углу участка росли две сосны, мощные и здоровые, с множеством боковых ветвей уже на середине ствола. Эти два дерева стояли отдельно от других. Им не приходилось бороться за свет, зато их трепал ветер, и от этого они стали особенными. Стоило обойти дом, и они бросались в глаза.

Саня залез на них во второй или третий день нашей самостоятельной жизни. Ему это далось легко. На каждой из сосен было три десятка хороших сучков. Я смотрела на него снизу. Тонкий, легкий, ловкий. Он лез по дереву, как маленький зверек. Наверху брат выполнил фигуру высшего пилотажа — перепрыгнул на соседнюю сосну — и слез по другому стволу. Когда он достиг земли, руки у него были в смоле, а глаза горели.

— Через дом по соседней улице аисты на крыше, — сообщил он.

— Да ладно? — подивилась я.

— Оттуда видно всю Фальту, — сказал брат.

Я посмотрела вверх. Выше второго этажа. С первых развесистых веток можно перелезть на крышу дома. И я не сомневалась, что Саня однажды это сделает. Но деревья поднимались и дальше. Шестнадцать метров под ногами.

— Подстрахуешь меня? — спросила я.

Брат кивнул, и я полезла на дерево. Он карабкался по соседнему стволу, следил, как я ставлю руки.

— Не этот сучок, — прокомментировал Саня, — бери левый. — Потом добавил: — А у нас на крыше лежит порванный воздушный змей.

Дерево было теплое и сухое. Запах смолы. Кора, шелушащаяся под рукой золотыми чешуйками. Я остановилась на высоте крыши нашего дома и замерла. Обняла ствол, увидела в полутора метрах от себя улыбающееся лицо брата.

— Дальше боишься? — спросил Саня.

— Да, — подтвердила я.

— Лиза-девочка, — противным голосом сказал он.

Я показала ему язык. Теплый летний ветер трепал наши русые волосы. У брата они чуть светлее, чем у меня, и намного короче. Мама стрижет его под три сантиметра. Потом вырастает «львиная грива», и ее состригают снова. Стригла. Больше не будет стричь. Потому что Саня ушел с Валттери Лайне. С человеком, на крыше дома которого свили гнездо аисты.

Черные аисты никогда не селятся рядом с людьми. Но тогда мы этого еще не знали и просто наблюдали спокойные движения двух больших птиц с вороными крыльями и красными клювами. Один из аистов дремал, другой стоял на краю гнезда и чистил перья. Между родителями пушистые шарики с вытянутыми головами — птенцы. Но с такого расстояния их было не рассмотреть. И Валттери мы еще не видели. Собственно, мы не знали, что смотрим на крышу его дома. От нас до его участка было метров сто. Его дом стоит в ряду домов, соседних с нашим, но выходит на другую улицу. Близко, но не соседи.

Аист расправил крылья. Взмахнул ими.

— Да он двухметровый! — воскликнул Саня.

Птица взмыла вверх и полетела в сторону заводи, туда, куда вел ручеек, текущий по дну балки. Солнце заблестело в черных перьях. По улице скользнула тень. И я что-то почувствовала. Может быть, страх.

Саня развернулся и безрассудно повис на одной руке, чтобы взглянуть вслед улетающей птице. Это длилось несколько секунд, потом брат снова посмотрел на меня.

— Давай построим здесь домик, — предложил он.

— Где? — не поняла я.

— На этих соснах, — объяснил он.

— Это для маленьких, — возразила я.

Брат пожал плечами.

— Верно, — подтвердил он. — Если не построим его этим летом, не построим уже никогда.

— А у нас получится? — поинтересовалась я.

— Да, — обещал Саня.

— Ладно, — согласилась я, — но только после того, как разберем коробки с компьютером, телик и кровать.

Брат задумался, кивнул.

— И не вбивай гвозди в деревья, а то они погибнут, — добавила я.

--">