Лев Израилевич Квин - Икс, Игрек, Зет

Мальчишка смотрел на «Каму» и хлопал в ладоши:

— Вот, вот!

Они попросили камеру и стали рассматривать, по-хозяйски, не щелкая зря, и Саня почувствовал, что надо немедленно что-то предпринять, если он не хочет навсегда лишиться своей «Камы». Он набрал воздуха, нырнул в гущу людей, пробрался между шубами и пальто и вынырнул возле прилавка, совсем рядом с мальчишкой. Бросил на камеру пренебрежительный взгляд и произнес негромко, чтобы не услышала продавщица:

— Дрянь!

Мальчишка сразу насторожился:

— Откуда ты знаешь?

— А у меня была точно такая же. Фокусировки никакой — все смазывает. И потом пружина.

— Что пружина?

— Сразу полетела. Еле-еле сбагрил через комиссионку.

— Видишь! — отец мальчишки пихнул «Каму» обратно в футляр. — Я же тебе говорил: обождем, пока будет в фотомагазине.

— Вот правильно! — поддержал его Саня. — А то тут такое купите…

— Опять ты! — подскочила к нему продавщица. — Вот я сейчас милиционера позову… Не слушайте вы его, хорошая камера, новая совсем.

Но зерно сомнений, посеянное Саней, уже дало ростки…

Когда Саня возвращался домой, у него уже не так болела душа. До завтрашнего дня «Кама» в безопасности. Теперь надо уговорить папу взять ее обратно из магазина.

Но это оказалось делом невозможным. Папа пришел очень поздно и говорить с Саней не стал. Не помогли ни Санины слезы, ни мамино ходатайство.

Утром Саня решил: надо снова идти в комиссионный. До половины одиннадцатого он просидел в классе, а затем, сделав кислое лицо, пошел в учительскую к Елизавете Петровне.

— Голова болит? — встревожилась учительница. — Не заболел ли?

Она озабоченно положила Сане на лоб мягкую руку, и ему стало не по себе. Он бы ни за что не стал ее обманывать, если бы не «Кама».

— Жара нет. Наверное, так, весеннее. Иди домой, полежи.

У выхода он столкнулся с Вадимом Соколовым — в школе его звали просто Соколом. Он шел с улицы. Румяный, возбужденный, весь мокрый — играл в снежки.

— Ты куда?.. Постой!

Он увлек Саню к раздевалке, осмотрелся — вокруг никого не было — и быстро прикоснулся пальцами к своему правому уху, к глазу и, наконец, ко лбу.

— Таобоскоа — Икс, — произнес он при этом.

— Таобоскоа — Зет.

Саня тоже проделал весь комплекс прикосновений, только в обратном порядке: сначала он тронул пальцами лоб, потом глаз и в заключение легонько шлепнул себя по уху.

— Сегодня в шесть у меня: Игрек принесет чертежи.

— Не знаю, Сокол… Я…

— Никаких «не знаю»! Ты давал клятву или не давал? Помнишь? «Что бы со мной ни случилось, запретят ли мне дома, буду ли я лежать с ангиной, все равно, по первому зову Икса…» Вот я тебя и зову.

— Я постараюсь.

— Обязательно, слышишь!..

До комиссионного магазина было минут пятнадцать ходу. Часы возле гостиницы показывали только половину одиннадцатого. Саня пошел медленнее. Торопиться не стоило. Простоишь там в толпе, возле дверей.

Но, подойдя ближе, он увидел, что возле комиссионного никого нет. Странно! Неужели часы подвели?

Да, магазин был уже открыт. Саня толкнул дверь и, разом вспотев от тяжелого предчувствия, побежал к прилавку с фотоаппаратами.

«Камы» не было на месте.

— Товарищ продавец! — отчаянно выкрикнул Саня. — Товарищ продавец!

Продавщица, занятая с покупателем, повернула к нему свое птичье лицо.

— Что тебе?

— Где «Кама»?.. Вот тут вчера висела!

— А, кинокамера… Опоздал ты. Продала. Вот только — минут десять назад… Ах, это ты, — вдруг узнала она Саню и погрозила пальцем. — Опять покупателей отгонять?.. Ты чего?

По щекам Сани стекали скупые мужские слезы.

— Моя была эта «Кама».

— Твоя? — Она подошла ближе. — А кто ее сдал?

— Папа.

В маленьких черных глазах продавщицы сразу появилось живое сочувствие.

— Ай-яй-яй! Что же такое делается!.. Ты слышишь, Валя, — обратилась она через весь магазин к другой продавщице. — Стянул у парнишки кинокамеру и загнал. Пьяница несчастный! Еще отец называется. Головы таким поотрывать!

— Вы что! — ужаснулся Саня. — Он не пьет. Это за двойку.

— Ну, изверг! Ну, изверг!

Саня очутился в центре внимания. Со всех сторон на него оглядывались любопытствующие покупатели.

— Никакой он не изверг! — обозлился Саня и смахнул рукой слезу. — Ничего вы не знаете и говорите! Он хороший. Только… только вспыльчивый.

И выскочил из магазина.