Владимир Васильевич Архангельский - Мухомор и грач

на траве, головами к центру круга, где маленький зверёк пил молоко из миски. А когда кто-либо из ребят начинал шуметь, малыш топорщил шерсть, становился похож на ежа, поднимал узкую мордочку с чёрным влажным носом и недружелюбно посматривал зелёными глазами на окружавшие его плотным кольцом лица детей.

Все наперебой задавали вопросы. Дима с достоинством отвечал на них.

— А когда вырастет, куда денешь?

— Папка говорит — можно продать в зоологический сад. А я что-то не хочу…

Малыш уселся возле миски и робко тявкнул.

— Он что — лаять будет или как?

— Кто его знает! Во всяком случае, песни не будет петь.

Ребята засмеялись.

Подошла бабка Степанида, вытирая руки о подол юбки, и склонилась над ребятами: она любила всюду совать свой длинный нос.

Приковылял на больных ногах и дед Семён, никогда не расстающийся со своей большой трубкой.

— Вот бы знающего человека спросить, что за зверь! К примеру, учителя Андрея Ивановича. Да нет его. Знамо дело — каникулы, — сказал дед, с интересом рассматривая малыша. — А прозвали его как-нибудь? Каждому животному имя полагается.

— Нет ещё.

— Вот и прозовите! Лучше бы его собачьим именем окрестить. Не овца ведь, не телёнок и не свинья.

Ребята вслух стали подыскивать имя для зверька. Долго спорили, пока Дима не взял малыша на руки и не сказал:

— Галка первая его увидала; как она скажет, так и назовём!

Девочка подумала и сказала:

— Назовём его Рыжик…

* * *

Прошёл июль.

Отцвели липы, в садах упали первые яблоки, подточенные червяком. Большим обозом свезли хлеб на заготовительный пункт. Ребята всё чаще и чаще стали поглядывать на книжки: скоро снова надо садиться за парты!

Вырос, вытянулся Рыжик за этот месяц.

Он давно сбросил первый щенячий мех, и теперь его серовато-жёлтая шерсть лоснилась, как у жеребёнка.

Рыжик привык к Диме, хорошо узнавал Галку; были у него друзья и среди других ребят из колхоза, но хозяином он считал только Диму: быстро откликался на его зов, послушно ложился у его ног, не брал еды из чужих рук без разрешения хозяина.

Дима с ребятами часто работал на колхозном огороде. Рыжик всегда был рядом, осторожно расхаживал между грядками, выискивал червей и улиток, а однажды принёс и съел ужа, которого поймал в груде хвороста у реки.

Когда припекало солнце, он забирался в густую ботву свёклы и лежал там, пока ребята не уходили домой.

Лаять он так и не научился. Но на незнакомых людей огрызался и устрашал их тем, что поднимал шерсть и скалил белые, ровные зубы. Всегда стройный и поджарый, в эти минуты Рыжик становился толстым, как раскормленный баран.

В августе Рыжик с меньшей охотой выходил из дому днём, предпочитая отлёживаться в тени. Бродил он главным образом по ночам. Но иногда он бегал с ребятами на речку и, пока они шумно плескались в воде, ловил рыбу у берега в камышах.

Рыбу он очень любил, и Дима обязательно давал ему пескаря или голавлика, если случалось поймать их на быстрине, ниже мельницы.

* * *

Ранним утром 1 сентября Дима надел новый костюмчик, повязал пионерский галстук и посмотрел на себя в зеркало.

Румяное, загорелое лицо, живые серые глаза, подстриженные машинкой волосы, хороший узел на галстуке — таким он и хотел видеть себя.

Подошла к зеркалу и Галка. Она долго стояла, повязывая платочек и поправляя воротничок.

— Время! Пошли! — скомандовал Дима.

И ребята побежали в школу, которая была в соседней деревне.

На перемене Дима вышел на площадку погонять волейбольный мяч, но вдруг под ноги ему подкатился рыжий ком и прыгнул на грудь.

— Рыжик! Ты откуда?

— Смотрите, ребята, что за зверь такой! — закричал кто-то, и вскоре все школьники с весёлым любопытством столпились вокруг Димы и Рыжика.

Вышел на шум и учитель Андрей Иванович, поправляя очки, чтобы лучше видеть, что происходит на площадке.

— Ух, какой славный! — сказал Андрей Иванович, наклоняясь к Рыжику. — Где нашёл?

— В лесу, — ответил Дима.

Рыжик вильнул хвостом и ткнул мокрым носом в руку учителя.

— А кто это? Лиса? Собака? — закричали дети.

Андрей Иванович подумал и сказал:

— Вовсе и не лиса и не собака. Родители этого зверька большие путешественники. Прежде чем попасть в наши леса, они летели на самолёте, долго ехали в поезде, затем в грузовике и на подводе. Выпустили их на волю в сорока километрах от нашей деревни.

Ребята --">