Альваро Юнке - Мартин ничего не украл!

где родители обедали в полном молчании, чувствуя, быть может, на своих плечах тяжесть несправедливости, которую только что совершили от непонимания, из гордости, от презрения к правам детства. И братишка, росту от горшка два вершка, еще не совсем крепко стоящий на подгибающихся ножках, — братишка, язык которого еще с трудом ворочался, неуклюже произнося немногие, самые простые, слова, вдруг, пораженный горем старшего брата, превратился в маленького мыслящего человечка и, встав напротив матери, сжав свои крошечные кулачки, вытянувшись во весь рост, закричал, великолепный в своем справедливом гневе, потому что верил в то, что говорил, верил со всей силой своего сознания, внезапно пробудившегося к жизни в большом мире:

— Мартин ничего не украл! Ничего не украл! Ничего не украл!..

ИСТОРИЯ КУЛЕЧКА С КОНФЕТАМИ

Год начался неудачно. Во-первых, новый учитель, молодой и, по-видимому, веселый, пробыл только две недели и ушел. Во-вторых, старый учитель Кристобаль Феррье́р через два месяца после начала занятий тяжело заболел. И вот как раз сегодня детям сообщили печальную новость: в этом году старик совсем не вернется в школу. По совести сказать, эта весть не так опечалила учеников, как уход молодого учителя. Феррьер, хилый старикашка с желтым лицом, отличался ворчливым нравом и изводил всех своими криками, угрозами, наказаниями. И потом очень уж он был нудный. Своим голосом старого астматика он снова и снова повторял всё те же старые, давно знакомые истины, и все пятнадцать учеников, один за другим, должны были тоже повторять:

— Провинция Буэнос-Айрес граничит на севере с Уругваем, отделенным от нее расширенным устьем реки Ла-Плата…

И мальчики один за другим бормотали:

— На севере с Уругваем, отделенным от нее расширенным устьем реки Ла-Плата…

И так пятнадцать раз. Мучение!

…Однажды Хусти́но Сарате́ги, самому прилежному и примерному ученику в классе, пришла в голову блестящая мысль, которую он тут же и высказал:

— Давайте навестим учителя.

Выбрали представителей от класса: первый — сам Саратеги; второй — Герва́сио Лафи́ко, плохой ученик, шалун; третий — Сау́ль Ка́ньяс, белобрысый, веснушчатый мальчик с довольно равнодушным характером; и последний — Хоаки́н Ла́нди.

Мать Хоакина, узнав, что представители от класса идут навестить учителя, купила конфет: неудобно идти к больному с пустыми руками.

Утром представители собрались в школе. Жена директора прочла им маленькое наставление:

— Если даже вы найдете, что у него очень плохой вид, не говорите ему этого. Напротив, скажите, что выглядит он прекрасно, гораздо лучше, чем в последнее время в школе. Подбодрите его. И скажите, что вы все очень без него скучаете… Саратеги, ты самый серьезный — говори ты. Потому что, если станет говорить Лафико, он все перепутает.

Посланцы отправились в путь. Не успели они свернуть за угол, как Сауль спросил Хоакина:

— А с чем конфеты?

— Разные.

— Как много, верно?

— А ну-ка, сколько здесь? — сказал Гервасио и, взяв у товарища кулечек с конфетами, взвесил его на руке: — Тяжелый!

— Полкило.

Они продолжали свой путь в молчании, глубоком молчании, необычном молчании. Они не решались говорить. Все поняли идею Сауля, и эта идея всех взбудоражила.

Наконец Сауль остановился и сказал:

— Ребята, если из полкило взять четыре конфеты, то будет незаметно. Как вы думаете: что, если нам съесть по одной?

— Правильно! Это можно! — поддержал его Гервасио и захлопал в ладоши.

Хоакин посмотрел на Хустино и нашел, что лицо товарища совершенно ничего не выражает. Он спросил:

— А ты что ж молчишь?

— Я? А что мне говорить? Конфеты твои — делай что хочешь.

Это был ловкий маневр, но все поняли: первый ученик, которого всегда ставят всем в пример, одобряет идею Сауля.

Хоакин попробовал возразить:

— Но ведь мама купила их для учителя…

— Так ничего же не будет заметно! Давай я развяжу кулечек, — сказал Сауль.

Пальцы Хоакина, державшие кулечек, разжались медленно и словно нехотя. Сауль ловко развязал ленточку.

— Мне дай вон ту, с --">