Анна Иосифовна Кальма - В июльский день

большому инжирному дереву. Ханис-Цхали журчала и вся извивалась от удовольствия — так приятно ей было бежать меж свежих зелёных берегов. Под мышкой у гор пряталось селение. Деревянные домики были отделены друг от друга листвой, как фрукты в корзине. Магазин, банк и школа, в которой летом жил детский сад, белели на другом берегу, как куски сахара. А здесь, на этом берегу, низкая мурава расстилалась точно ковер и стоял только один небольшой дом, крытый дранкой.

Мы с вами непременно зайдём в этот дом, но зайдём немного позже, а сейчас послушаем, что говорит Володе его воспитательница.

— Если ты даже что-нибудь позабудешь, ничего страшного не будет, — успокаивала мальчика Лина.

— Нет, будет, будет страшное! — закричал, чуть не плача, Володя. — Ты же ничего не знаешь! Не знаешь про карандаш и про портрет дяди Володи! И не знаешь, что дядя Володя дедушку человеком сделал!

Лина ужасно удивилась.

— Какой дядя Володя? Почему человеком сделал? Что ты такое говоришь?

И Володя начал объяснять ей, как маленькой:

— Ну, как же ты не понимаешь. Дядя Володя — это Маяковский. Вот нас воспитываешь ты, а моего дедушку — Семёна Углова — Маяковский воспитал. Потому и портрет его у нас висит, и карандаш его у дедушки хранится.

Когда я вырасту, дедушка обещал мне подарить карандаш. Конечно, если я стану настоящим человеком. Это дедушка так говорит. И вдруг сегодня, в день рождения дяди Володи, я его стихи позабыл…

Лина все поняла. Она посмотрела на часы и сказала:

— У нас ещё есть время. Давай, читай мне стихи. Я уверена, ты всё вспомнишь.

В эту минуту совсем близко загудел автобус.

— Наши! Наши приехали! — закричали ребята и кинулись навстречу автобусу.

Володя сейчас же увидел дедушку. Семён Углов был самый высокий. Он шел без шапки, и ветерок тихонько расчесывал его тёмные волосы. И когда дед с внуком обнялись, все увидели, что они удивительно похожи.

3. Что написал Маяковский

Очень весело было сидеть на лугу вокруг белых скатертей, расстеленных прямо на траве! И как вкусно было всё, что давали на праздничный завтрак: свежие творожники, рисовые котлеты с киселём, сливы, только что сорванные с деревьев! А сколько сладостей привезли папы и мамы, дедушки и бабушки!

Потом сами ребята убрали посуду и скатерти, расстелили на траве большой ковёр — это была сцена — и расселись кругом. Витин папа вынул из футляра белый блестящий аккордеон, и солнечные зайцы разбежались по всему лугу. Аккордеон заиграл, и ребята узнали «Майскую песенку», которую они все умели петь. Над речкой полетели ребячьи голоса.

Но вот кончилась «Майская песенка», и на ковёр выбежали две смуглые девочки в пышных голубых юбочках. За плечами у каждой девочки были по два блестящих крылышка. Когда девочки начали танцевать, крылышки закачались, и всем показалось, что блестящие стрекозы прилетели на луг. Ребята и все взрослые аплодировали девочкам, и те два раза повторяли свой танец. Когда они кончили и, раскрасневшиеся, уселись со всеми на траву, Лина сказала:

— А сейчас мы начнем литературную часть нашего концерта. Мы посвящаем его нашему знаменитому поэту и земляку Владимиру Маяковскому. Он написал для вас, ребята, много замечательных стихов. Ну, кто мне скажет, какие стихи написал для ребят Маяковский?

На лугу сразу поднялось несколько рук. Витя закричал:

— Я знаю! Маяковский написал «Что такое хорошо и что такое плохо».

Девочки-стрекозки вскочили:

— Он еще написал сказку «О Пете — толстом ребёнке».

— И «Сказку о рыбаке и рыбке», — пропищал беленький толстяк по прозвищу Валяка.

— Все засмеялись, а ребята замахали руками:

— Это Пушкин, а не Маяковский написал «Сказку о рыбаке и рыбке»!

Но Валяка никак не хотел угомониться и всё повторял своё:

— Нет, Маяковский! Нет, Маяковский!

Лина подошла к упрямому Валяке и что-то ему зашептала. Валяка наконец замолчал. Тогда Лина объявила:

— Сейчас Володя Углов прочитает стихи Маяковского «Кем быть».

Володя упирался, но его всё-таки вытащили на самую середину ковра. Он снял свою панамку и опять крутил и выжимал её, точно в ней была вода. Тихим-тихим голосом он начал:

У меня растут года —

Будет мне семнадцать.

Где работать мне тогда,

            чем заниматься?

Чем дальше, тем увереннее читал Володя. Он понял, что вовсе не забыл стихи, что от страха это ему только --">