Нисон Александрович Ходза - Испытание

а он ничего не сказал им. Белые говорят: „Выдашь коммунистов — освободим. Не выдашь — повесим“. А он говорит: „Вешайте, только скорее, пока вас самих не повесили!“

— Про это батя мне не рассказывал…

— О чем я не рассказывал? — Мальчики не заметили, как появились в комнате их отцы. В глазах Тимофея Петровича еще не угас веселый блеск. — О чем же я тебе не рассказывал? — снова спросил он.

— Владик говорит, что ты герой! — выпалил Юрась.

Тимофей Петрович рассмеялся.

— Какой я герой? Герои, знаешь… Это люди особые…

— Особые? — переспросил Иван Васильевич. — Ну, значит, 'ты особый. Тогда, в Крыму, ты вел себя геройски…

— Обстоятельства так сложились, Ваня. Случайность…

— Какая случайность?

— Ты же знаешь, контрразведка схватила. Попал в переделку. При чем тут геройство?

— Слушай, друг! — голос Ивана Васильевича звучал недовольно. — Такая скромность никому не нужна. Пусть дети знают, кто их отцы. С кого же им брать пример, как не с отцов? А? Разве я не прав?

— Ну уж это ты того… Есть у нас, слава богу, с кого брать пример: Щорс, Чапаев, Фрунзе…

— Не Щорс, а мы в ответе за наших детей. Если мой Владька окажется трусом, кто ж в этом будет виноват — Фрунзе? Чапаев? Ерунда! За детей отвечают отцы, в первую очередь отцы!

— С этим я не спорю…

— Тогда нечего скромничать. — Иван Васильевич посмотрел на Юрася: — Гордись своим батькой, старик!

— Ах, Иван. Ну правда же…

Тимофей Петрович был смущен и, чтобы скрыть смущение, сердито спросил ребят:

— Что вам торчать в хате? Мало в лесу места?

— И верно, — поддержал Иван Васильевич. — А ну, кругом марш!

— Мы построим в лесу шалаш! — сказал Юрась. — И чтобы спать там!..

— Славная затея! Как ты считаешь, Иван?

— Разрешить и одобрить!

— Вот и ладно! Топор, лопата, пила — в сарае. Чтобы к вечеру все было готово!

Мальчики бросились из дому.

Тимофей Петрович посмотрел им вслед:

— Обкатали мы им дорогу, хлебнули ради их счастья и горького и соленого! Зато избавили навсегда детей наших от нищеты и горя.

— Хорошо, коли навсегда… Только боюсь я, Тима, что это… Ну, да ладно! Может, так и есть, как ты говоришь…

И снова они вспоминали дни своей молодости и никак не могли наговориться. В лесу, как заводная, куковала кукушка, чуть слышно шелестели листья, сновали деловито золотые пчелы и воздух дрожал от тепла и света. Далеко за лесом наползали, громоздились высокие сизые тучи и неожиданно раскатился яростный летний гром.

— Точно снаряд разорвался! — сказал Тимофей Петрович.

На рассвете, когда мальчики спали в шалаше крепким сном, к дому лесника подъехала эмка. Молодой чубатый водитель дал короткий сигнал и вылез из кабины. В дверях появились Коробов и Марченко.

— По приказанию секретаря райкома товарища Спивака явился в распоряженье полковника Коробова! — доложил шофер и козырнул.

— Спасибо, товарищ, — сказал Иван Васильевич. — Сейчас двинемся. Прощай, Тима.

— Езжай спокойно, — грустно проговорил Тимофей Петрович. — За Владиком я присмотрю…

— За него не тревожусь. Знаю, пока ты дышишь, — ничего плохого с Владькой не случится… Прощай, дружище!

НА НЕОБИТАЕМОМ ОСТРОВЕ

— Может, нам поробинзонить, хлопцы? — спросил как-то утром Тимофей Петрович.

— Обязательно! — закричал Юрась. — Поедем на Тимуровский! Или нет, на Морозовский! На Морозовском дно лучше!

— Ты не забыл, как управлять мотором?

— Помню, конечно! Когда же поедем? Сегодня? — горячился Юрась.

— Что скажет Владик?

— Вы про что?

— Хотим поробинзонить пару деньков…

— Как это?..

— Ах, да! Ты же не знаешь! Юрась, расскажи. Я тороплюсь на вырубку.

— Значит, мы сегодня не поедем? — у Юрася вытянулось лицо.

— Почему не поедем? Сейчас начало восьмого. Я долго не задержусь.

— Знаю, как не задержишься… Всегда так…

— Не хнычь! Начинайте-ка собираться…

Едва Тимофей Петрович скрылся за деревьями, как на Юрася посыпались вопросы:

— Куда мы поедем? На чем? Дядя Тима говорил о моторе…

— Мы с батей любим робинзонить. Садимся в моторную лодку, берем побольше хлеба и едем на необитаемый остров. У нас их четыре. Я им всем дал названия. Запомни: Корчагинский — в честь Павки Корчагина. Читал?

— Два раза!

— Морозовский — в честь Павлика Морозова. Тимуровский! А еще есть остров… он называется… он называется Юрьевский… — закончил --">