Ирина Никулина Имаджика - Послание Эммы

Мы замерли. Не важно, как выглядела комната. Все это могло быть лишь магическим антуражем, в котором пряталась тени откровения.

– Послание… – Выдохнула Анет, застыв перед зеркалом.

Я не сразу заметила это зеркало, хотя и осмотрела комнату. Оно висело в странном месте почти под потолком (вспомнился рассказ Эммы «Не смотрись в него дважды»). Кто-то очень высокий мог бы в него заглянуть, но не человек. Да, это тоже часть великой загадки Эммы. Как жаль, что не я заметила это зеркало. Над ним висели еще старинные часы, заплетенные паутиной.

Мы рванули к зеркалу, но Эльза остановила нас уверенным жестом и сама пошла к зеркалу. Анет замерла, мы тоже. Вот он, великий момент истины. Мы боялись пошелохнуться, чтобы не упустить даже крупицы великого Послания. Мне казалось, что я даже не дышу. И очень мешал пыхтящий Антоний, хотелось на него шикнуть. Но Лика стояла рядом и смотрела на нас каким-то умоляющим взглядом, словно извинялась за отца. Я почему-то мимолетом подумала, что она станет такой же толстой в его возрасте. Черт, черт, Эмма прости, я думаю совсем не о том. В такой торжественный момент!

Эльза встала на табурет и, едва удержав равновесие, достала белый листик, засунутый за ободок зеркала. Она спустилась и медленно развернула. Мы замерли, ни живые, ни мертвые. Прочитала и свернула обратно. Мы выдохнули и я медленно, едва ворочая языком, спросила:

– Что там?

– Это не для вас, девочки. – Вздохнула Эльза. – Простите, что заставила вас проделать такой долгий путь.

Мы ощутили себя в аду. Нет, не в пекле, а в ледяном аду, где все замирает как камень. Где жизнь – это невозможная мечта, где смерть это счастливое небытие. Как же так… послание… я ощутила злость на Эльзу. Не за то, что она нас сюда притащила. А за то, что скрыла. Почему нельзя отдать нам этот клочок бумаги, где рукой Эммы написано великое откровение. Я только думала о том, что буду делать, как наша глупенькая трусишка Одуванчик вдруг воспряла, расправила свои широкие не по-детски плечи и вдруг рванула к Эльзе. Та растерялась и застыла. Одно мгновение и Одуванчик вырвала из ее рук записку. Мы тут же, как хищные птицы сорвались с места и сгрудились кучей над Одуванчиком, радостно похлопывая ее по плечам и голове.

– Разворачивай скорей! – Прошипела Кэтрин и стала нетерпеливо дергать Одуванчика.

Ее героизм был мгновенно забыт. Перед нами было Послание. То самое. Эльза хотела его утаить, но ей не удалось. Возможно, это было испытание нашего духа. Эмма, великая видящая, все предугадала и проверяла, насколько мы достойны этого Послания. И вот, великая тайна была в наших руках. Сейчас каждая из нас была готова отдать что угодно, лишь бы первой увидеть, что там написано. Но Одуванчик стала сама разворачивать скомканную бумажку дрожащими пальцами. Я смотрела на ее пальцы и у меня словно открылось второе видение, как у лилипутов из «Кровавого четверга». Я рассмотрела синие пятна на коже Одуванчика, обгрызенные ногти, какие-то странные ранки на тыльной стороне ладони. Время словно замерло… Послание действовало, хотя мы его еще даже не прочитали. Неужели Эльза хотела украсть его у нас?

– Милая девочка, – прочитала Одуванчик срывающимся голосом, – прости, что сдернула тебя по такому мелкому поводу. Но меня это беспокоило. Знаю, ты бы не поехала, если бы я сказала сразу. Там, в дровах сидит котенок. Не знаю, откуда он приблудился. Возьми, пожалуйста, его и привези в город. Ну или накорми хотя бы. Я знаю, Эльза, у тебя доброе сердце. За хлопоты переведу тебе немного денежек на карту. Спасибо, Эмма.

Мы слушали, затаив дыхание. Когда Одуванчик перестала читать, ждали продолжения. Повисла неудобная пауза. В полной тишине мы услышали, как Эльза вышла на улицу и стала звать кошку.

– А где же Послание? – Первой выдохнула Анет. – Это все?

Она вырвала бумагу из рук Одуванчика и жадно пробежалась глазами. Мы с угасающей надеждой ждали продолжения. Хотя в глубине души я уже точно знала, что продолжения не будет. Пелена вдруг спала с моих глаз. Эмма просто приютила котенка. Вот и все послание. Нет там больше ничего. В сердце поселилась кислая немота. Мне даже показалось, что душат слезы, но нет, это просто был убивающий холод. Я видела, как руки Анет разжались и листик бумаги плавно упал на пыльный пол. Все было кончено. Мы стояли и не смотрели друг на друга.