Валентин Петрович Катаев , Дементий Алексеевич Шмаринов (иллюстратор) - Я — сын трудового народа

А

1

4

Тютюн

—

табак.

законный
больше

сын.

Накрывайте на стол, давайте борша, и
происшествий не случилось!» Мать

никаких

вскрикнет, схватится за грудь, повиснет на шее у сына,
и пойдет веселье!
Но из хаты никто не выходил. Остатки высохшего
снега мерцали вокруг села, как слюда. Вдруг
брякнула
шеколда. Дверь открылась. На
пороге стояла высокая
костлявая женщина в домотканной спиднице и суровой
—

рубахе, раскрытой

на жилистой шее.
Без страха и удивления она посмотрела на солдата,
притаившегося в тени.
Кого надо?
сказала она простуженным голосом
Звук материнского голоса коснулся солдатского сердца,
и сердце остановилось.
Солдат выступил из тени, обеими руками снял папаху
и виновато опустил стриженую голову.
Мамо,
сказал он жалобно.
Она посмотрела на него пристально и вдруг положила
руку на горло.
Мамо,
сказал он еше раз, рванулся, обхватил ее
костлявые плечи и вдруг, прижавшись носом к рубахе, от
которой пахло сухой овчиной, заплакал, как маленький.
—

—

—

—

—

—

Глава

И

Ф Г О Ся

Семен Федорович

выспался наелаву. Было уже позднее
открыл глаза. Но что за странное пробуждение для солдата: проснуться от жары! Яркий солнечный
свет смешивался с розовыми отблесками печки, затопленной сухими кукурузными кочанами. Стеклам тоже было
жарко
они потели.

утро, когда

он

—

Семен Федорович скинул с себя ситцевое, одеяло, чересчур большое и тяжелое, плоское, как галушка. Старая
еловая кровать затрещала. Бедная хата
была наполнена
превосходными солдатскими вещами.

Одежда

оружие занимали стены и подоконники, так
скрылась вся домашняя утварь: сита, часыходики, картинки, икона, восковые пасхальные писанки.
что

за

и

ними

«Ишь,

чего только

может нанести с

фронта домой

один

5

солдат!

—

без

не

опоминаясь ото

хвастовства

сна.

Полная

—

подумал Семен Федорович,
хата вещей! Да еще пол-

ранец!»
Между тем

ный

девочка лет четырнадцати, по-бабьи повяколенкоровым платком, откуда ее лицо выглядывало, как из фунтика, в теплом мужском пиджаке рыжею
домотканного сукна и громадных чоботах, уже давно с
дерзким любопытством смотрела из-под руки, как на солнце, то на Семена Федоровича, то на раскиданные повсюзанная

ду солдатские вещи.
Солдат заметил девочку.

С некоторым' недоумением он
рассматривал ее.
Тю!
вдруг воскликнул он с веселым изум/.
ем.
А я смотрю: что это за такая кукла? Откудова
она взялась? А это, оказывается, наша Фроська! Смотря
ты, как выросла... Ну? Чего ж ты молчишь, сестричка?
Язык скушала? Да ты Фроська или вовсе не Фроська?
—

—

—

Отвечай,
—

щаясь
—

—

Вы

—

—

как

—

сказала девочка

что

кавалер?
А, чтоб тебя! Кавалер!

У

уже

а

это ты
—

к

уставу!

смело, ничуть не смуразговаривает с солдатом.
Где ж ты была вчера, что я тебя не заметил?
А на печке. Вы меня не бачили, зато я вас бачила.
тем,

малявка,
же

полагается по

Фроська,

видишь,

вас

—

понимает, что
что

я

такое

такая

кавалер.

Где

—

кавалер?

груде крест,

на

Семен:

захохотал
за

—

сказала девочка,

подходя

солдатской гимнастерке, раскинутой рукавами врозь

на

Она потрогала крестик, пришитый к карману.
Беленький. Без бантика. Значит, четвертой степени. Георгиевский. Скажете
нет? Ой, что это! Накажи меня бог
драгунская винтовка!
продолжала Фрося болтать, не
столе.

—

—

—

—

обращая

внимания на

брата.

Он смотрел на нее во
выросла за эти четыре
совсем

все глаза,

дивясь томѵ, как

уходил на
маленькая, незаметная; возвратился
года:

войну
—

и

—

на

высокая, ничего не стесняется, с дерзкими глазами

той козы), а главное,
замуж отдавай!

Дивитесь,

понимает солдатские дела

она

была
тебе:

(как
—

у

хоть

говорила девочка, переходя от вещи к
сколько богатой справы! Бачьте
какие сапоги: юфтовые, и головки совсем ще целые! А нож
какой кривой! Артиллерийский. Скажете
нет? Ух ты, --">