Яков Моисеевич Тайц - Дом

закололи,
жену мою сапогами в живот пхали!
Он
разозлился.
Мой элемент такой,
что
места для чужого дяди у меня нема, хоть
он и красный, хоть какой другой.
А там
как хочете!
Соседские ребята засуетились:
К нам идите, красные армейцы, к
нам, туточки близко!

славном

Он

снял

доме,

значит,

шлем,

—

—

—

—-

Котовец
—

сибо

надел

Пойдем, Петров! А тебе,
за

—

хозяин, спа-

ласку!

Они, хлопнув
стало

шлем:

тихо.

дверью,

ушли.

Вдруг Кирюшка

В

избе

заплакал:

Батька, плохой, почему

пустил!

не

Старик разорался:
—

Цыц! Меня

а

разуму

Три

дня

зан,

ни

не

учить! Голова

як

ка-

ложки!

отдыхали

котовцы

в

селе,

и

три дня Акимовы ребята пропадали
у соседей. А Кирюшка раз прибежал вечером веселый, важный:
все

—

—

—

в

Ребята, ребята,
С кем?
С Котовским!

а

я

с

кем

говорил!

Сюда

идите,

красные армейцы, сюда,
шумели ребята:

не

бойтесь!

-

—

Ври!

Чтоб я лопнул! Он у Спиридонихи
Я туда пошел, и вдруг
он. С коня
слазиит.
А я не побоялся. Стою такочки,
смотрю. А он говорит: „Котовцем хочешь
быть?" Я говорю: „Хочу!" Он меня тогда
взял
и
на
своего
коня
посадил.
Во!
А слез-то я сам. А он говорит: „В-в-вырастешь, помни К-к-котовского!"
Он, ребята,
трошки заикается!
—

стоит.

—

—

Правда!

Он!
Ребята
—

ку.

А

он

фляжку

с

смотрели на Кирюшдостал
из-за
пазухи какую-то
заграничными буквами и похва-

с завистью

лился:
—

Глядите,

верно!
От фляжки

что я

лесу нашел! Поляц-

в

кая,

Аким,
—

—

повел

Легли

Среди
—

спиртным.

Подошел

носом:

Это что у вас?
Нема ничего!

Кирюшка
печь.

несло

незаметно

сунул

находку

в

спать.

ночи

Акулина

вскочила:

Ой, ратуйте, ратуйте!

Она растолкала спящих. Спасать добро
было поздно. Горящий спирт из фляжки
залил
все вокруг. Сухой сосновый
домик
8

А

он

говорит:

«Котовцем

хочешь

быть?-»

горел, как
одежонку,

Пришлось

спичка.

прыгать

всем, захватив

Сотни

окно.

в

огнен-

крышу...
Вот рухнули стропила, взметнулись иск-

ных

языков

жадно

стены,

лизали

ры, посыпались на Акима,
вельнулся, будто каменный.

—

—

Ой,

лихо

рубахе, кто в чем.
Кирюшке хоть бы

не

Акулина

ше-

выла:

ой, ратуйте!

нам,

Сбежался народ

старик

—

кто

в

штанах,

кто

в

Акулину
Ему

утешали. А
пожар понравился. Хоть бы каждый день такие! И
вдруг он увидел маленького полкового трубача и
Котовского.
что.

—

Кирюшка подбежал, гордый:
—

Это у

Но

обернулся:
—

нас

командир

пожар, у нас!
не
узнал „котовца".

Он

•

Дай тревогу!

Сигналист поднял трубу. Пронзительные
звуки
покрыли
всё: треск пожара,
шум
толпы,

плач

Акулины...

И сразу же сбежались котовцы. И сразу
они привычно, молча строились колоннами повзводно. Старшины негромко коман-

же

довали:

Становись! Равняйсь! Смирно!
Изба догорала. Над лесом встало другое
зарево— занимался день. Комбриг прошелся
—

вдоль
10

рядов:

Т-т-товарищи бойцы, командиры и
политработники! К-к-короче говоря, если
—

квартирующим здесь полком,
возьмемся
за работу, то мы, я думаю, поставим к вечеру п-п-погоревшему
селянину
новый дом! А?
Надо!
зашумели бойцы.
Аким с подпаленной бородой лежал на
все,

мы

всем

—

Котовский,

земле.

дыма,

подошел

Товарищ,

—

отмахиваясь

едкого

от

нему:

к

можешь

показать

на

бу-

твоя изба была?
Была? -Аким
поднял
голову, бессмысленно посмотрел на Котовского.— На
бумаге не могу, я так скажу!— Он вскочил.—
Здесь от такочки были сенцы... туточки
крылечко...
ось
так
чистая
по. ..половина.. .—Он заплакал и стал бородой --">