Александр Владимирович Тюрин , Юрий Марксович Коротков , Светлана Иванова , Андрей Петрович Ефремов , Александр Геннадьевич Щёголев , Константин Васильев , Валерий Михайлович Приемыхов , Владислав Иванович Романов , Елена Васильевна Габова , Елена Всеволодовна Перехвальская - Я летаю во сне

поддержка помогла отогнать невесть откуда взявшиеся потребности.

— Саня, ты здесь? — глухо спросил Алекс. — Ну как?

— Сека! — прошипел Петя Жаров. — Идут!

Друзья исчезли, будто не было их.

В медпункт вошли две женщины.

— Этот? — раздраженно воскликнула директриса. — Что вы мне голову морочи… — она вдруг осеклась. Очевидно, присутствие мальчика напомнило ей основы педагогики.

— Ой, — только и смогла сказать медсестра.

Директриса бросила на Сашу прокурорский взгляд.

— С кем дрался? — спросила напрямик.

Тот, криво улыбнувшись, выдавил:

— Дорогие товарищи, многие из вас… — он запнулся, будто прислушиваясь к чему-то, — еще отдыхают перед началом трудового дня, поэтому не забудьте уменьшить громкость ваших телеприемников… — Саша жалобно посмотрел на директрису, — то есть вашего передатчика…

Лицо директрисы обвисло, на секунду стало очень глупым. Потом хищно заострилось.

— Фамилия? — профессионально спросила она.

— Ток… — Саша запнулся.

Он хотел сказать «Токарев». Но первые буквы его фамилии неожиданна увязались с напряжением электрического тока в сети, которое, как ему показалось, упало п данный момент.

Он спохватился. Его вдруг пронзило ужасное предположение: «Не увеличился ли мой размер по вертикали?!» Саша обхватил голову руками и попытался удержать расползающееся изображение. Даже вскрикнул:

— Пожалуйста, подкрутите ручку! Ну пожалуйста!

Вот теперь для директрисы все было ясно. Мальчик учинил драку, а сейчас отвратительно дерзит, да еще корчит рожи. Надо было срочно наказывать ребенка. Директриса с ходу написала в дневнике распоясавшегося Токарева замечание о его безобразном поведении, а уходя, распорядилась направить ученика в районный травм пункт — «во избежание». И, пристыдив пионера взглядом, покинул» помещение.

Медсестра собралась было спросить у пациента, не видел ли он здесь большой телевизор, но постеснялась. Кроме того, ей хотелось поскорее избавиться от странного мальчика.

В коридоре Токарева поджидали друзья. Он показал им освобождение от занятии и монотонно произнес:

— В травмпункт не пойду. Пойду домой. Дома дела.

— А мы рисование мотаем, — похвастался Алекс. — И новый план разрабатываем.

— Токарь, а ты из-за этого… — Петя Жаров показал на Сашин «фонарь», — про обещанный магнитофон не забыл? Дашь?

Саша повернулся и зашагал прочь.

Все было вполне обычно: свойственные для погожего дня старушки на скамейках-, весомые ветром прохожие, наглые воробьи, — и ему показалось на мгновение, что ничего такого не произошло, что учебный год начался так же, как всегда. То, что приключилось с ним в медпункте, никак не умещалось в голове! Поэтому Саша не стал терзаться попусту. Ему вспомнился вчерашний день… Но воспоминания разволновали его еще больше, поскольку и вчера хватало загадочных мелочей. Собственно, непонятные события начались с прошлой ночи, из-за чего Саша и не выспался тогда, хотя обычно…

Воспоминания о дне первом

УНИЖЕННЫЙ

 …я очень хорошо сплю. Однажды в детстве я упал с кровати и то не проснулся. Вот и в лагере ребята обижались. Набьют мое ночью рот зубной настой, а я хоть бы что, дрыхну.

Но прошлом ночью почему-то проснулся. И соображаю: где это я? Никто рядом не сопит, не жует под одеялом, пружинами не скрипят, не шлепает босиком в соседнюю палату девчонок пугать. На лагерь не похоже… Наконец разобрался: я же дома! Три дня, как вернулся.

А по комнате гуляют непонятные звуки. Не лагерные и не домашние — глупые какие-то звуки. Как будто отряд старушек кряхтят и бормочет. Целый хор — скрипы, вздохи, шелест. Иногда раздается зловещий треск — похоже, ломается что-то деревянное. Мебель?.. Жуть, я даже вспотел! Наверное, эти звуки меня и разбудили. Кто там? Бандиты, пришельцы? Может, Шери забралась в комнату? Шери — это наша кошечка… Нет, кошки так не скрипят.

Звука идут отовсюду. Особенно выделяется один, со стороны книжного шкафа, — низкий, жалобами, словно корова плачет. Хотя откуда мне знать, плачут ли коровы? Я присмотрелся: смутно темнеет махина шкафа — и всё. Никого. Звук --">