Григорий Борисович Ягдфельд , Инна Владимировна Гернет - Пропал дракон

отгрызть банты от маминых шлёпанцев, пока её нет дома.

Алиса поняла: щенок обиделся на маму за то, что ей не понравился его красивый лай. Она сунула голову под кровать:

— Шарик, когда ты всё отгрызёшь, полай, пожалуйста. Мне очень нравится, когда ты лаешь.

В это же время в одном деревянном домике на берегу реки три маленькие девочки и одна кошка сидели у телевизора и смотрели передачу «Строительство коксохимического завода».

Две девочки и кошка смотрели не шевелясь, и только самая маленькая клевала носом и время от времени падала со скамейки. Тогда сёстры поднимали её за шиворот и усаживали на место.

Когда на экране появились гружёные самосвалы, старшая девочка Валя поднялась. За ней встала Галя, потом маленькая Люся. И они гуськом зашагали к двери. У телевизора осталась только кошка. Она всё ещё надеялась увидеть мышь или птичку.

А девочки вышли из домика, спустились к мосткам на реке, где их мать полоскала бельё, и молча открыли рты.

Мать вытерла руки передником и сунула в рот каждой девочке по печенью. Девочки повернулись, в том же порядке отправились обратно и уселись на свои места рядом с кошкой.

На экране уже не было коксохимического завода. Там пожилой гость из Финляндии говорил на финском языке.

А теперь заглянем в одну очень уютную квартирку на той же Садовой улице, где живёт Алексей Иванович. Здесь вот уже сорок пять лет живут Сергей Васильевич и Таисия Петровна.

В это утро Сергей Васильевич, наморщив лоб, сокрушённо смотрел на шахматную доску. В руке он держал белого коня и никак не мог решить, куда его поставить. У него было трудное положение. Вчера в Саду отдыха он начал партию с очень серьёзным противником: бывшим вагоновожатым трампарка номер один. Когда вагоновожатый «съел» у Сергея Васильевича вторую пешку, пошёл дождик — и партию перенесли на сегодня.

— Тася, — жалобно позвал Сергей Васильевич. Но Тася, то есть Таисия Петровна, не отозвалась. Она поливала цветы на балконе.

— Ну куда ты полезла? — укоряла она вьющуюся настурцию. — Тебя же, дурочку, там рамой прищемит! Смотри-ка, бедную гераньку совсем затолкали! Да раздвиньтесь вы, в самом деле, всем хватит места… Иду! — сказала она и пошла с лейкой к Сергею Васильевичу.

— Тася, а что он может сделать, если я пойду так?

И Сергей Васильевич поставил своего коня на Б5.

— Тогда он возьмёт его пешкой, — хладнокровно сказала Таисия Петровна и вернулась на балкон.

Сергей Васильевич печально смотрел на позицию, и вдруг ему в голову пришла гениальная мысль.

— Тася! — вскричал он вне себя. — Я иду сюда турой! И что ему остаётся делать?

Таисия Петровна, появившись, бросила только один взгляд на шахматную доску.

— Ему остаётся пойти сюда королевой и объявить тебе мат в два хода.

И она, переложив лейку из правой руки в левую, дала мат в два хода своему мужу. Тот долго молчал, глядя на чёрную королеву, которая прикончила его короля. Потом растерянно спросил:

— Куда же я пойду?

— За молоком, — сказала Таисия Петровна.

И когда Сергей Васильевич надевал в коридоре галоши, Таисия Петровна сказала, всовывая ему в руки большой бидон:

— Только помни, что это наш последний бидон. И постарайся, если можно, не забыть его на прилавке.

— Ну, Тася! — сказал Сергей Васильевич.

Уже на лестнице он что-то пробормотал о человеческой несправедливости и стал медленно спускаться вниз.

Тут мимо него жёлтыми молниями пронеслись по перилам близнецы Боря и Лёва. Они задели бидон, который Сергей Васильевич чуть не выронил.

Вот так началось это утро. У каждого были свои дела, никто даже не был знаком друг с другом. И кто же мог думать, что не пройдёт и часа, как всё начнёт самым странным образом соединяться и перепутываться!

2

Делегатка шестого класса Шершилина очень гордилась своим поручением. Такое почётное она получила в первый раз.

Миша Коробкин был опытней. Он уже приглашал двух артистов цирка и одного академика и умел это делать.

Он поминутно вынимал блокнот, заглядывал в него и прятал обратно. А потом, страдальчески глядя вверх, шевелил губами: учил наизусть то, что скажет писателю.

Когда он дошел до «…ваши познавательные книжки воспитывают в нас…» — Лида дёрнула его за рукав и тревожно спросила:

— Слушай, а что, если он опять куда-нибудь улетел?

Миша её не слушал. Он учил текст про --">