Саша Черный - Живая азбука (сборник)

мохнатый толстой

                                               грядочкой лежит.

Налетели вмиг галчата… Ух, какой

                                                 серьёзный вид!

Ходят боком вдоль забора, головёнки

                                                    изогнув,

И друг дружку скоро-скоро клювом цапают за клюв.

Что вы ссоритесь, пичужки? Мало ль

                                           места вам кругом —

На берёзовой макушке, на крыльце

                                                и под крыльцом.

Эх, когда б я сам был галкой —

                                  через форточку б махнул

И весёлою нырялкой в синем небе

                                                потонул…

<1920>

Мартышка

«Отчего ты, мартышка, грустна

И прижала к решетке головку?

Может быть, ты больна?

Хочешь сладкую скушать морковку?»

«Я грустна оттого,

Что сижу я, как пленница, в клетке.

Ни подруг, ни родных – никого,

Ни зелёной развесистой ветки…

В африканских лесах я жила,

В тёплых, солнечных странах;

Целый день, как юла,

Я качалась на гибких лианах…

И подруги мои —

Стаи вечно весёлых мартышек —

Коротали беспечные дни

Средь раскидистых пальмовых вышек.

Каждый камень мне был там знаком,

Мы ходили гурьбой к водопою,

В бегемотов бросали песком

И слонов обливали водою…

Здесь и холод и грязь,

Злые люди и крепкие дверцы…

Целый день, и тоскуя и злясь,

Свой тюфяк прижимаю я к сердцу.

Люди в ноздри пускают мне дым,

Тычут палкой, хохочут нахально…

Что я сделала им?

Я – кротка и печальна.

Ты добрей их, ты дал мне морковь,

Дал мне свежую воду, —

Отодвинь у решётки засов,

Отпусти на свободу…»

«Бедный зверь мой, куда ты уйдёшь?

Там, на улице, ветер и вьюга.

В переулке в сугробе заснёшь,

Не увидев горячего юга…

Потерпи до весны лишь, – я сам

Выкуп дам за тебя – и уедем

К африканским весёлым лесам,

К чернокожим соседям.

. . . . . . . . . .

А пока ты укройся теплей

И усни. Пусть во сне хоть приснится

Ширь родных кукурузных полей

И мартышек весёлые лица…»

1920

Скрут

«Кто живёт под потолком?»

            – Гном.

«У него есть борода?»

            – Да.

«И манишка и жилет?»

            – Нет.

«Как встаёт он по утрам?»

            – Сам.

«Кто с ним утром кофе пьёт?»

            – Кот.

«И давно он там живёт?»

            – Год.

«Кто с ним бегает вдоль крыш?»

            – Мышь.

«Ну а как его зовут?»

            – Скрут.

«Он капризничает, да?»

            – Ни-ког-да!..

<1920>

Сверчок

Что поёт сверчок за печкой?

«Тири-тири, надо спать!»

Месяц выбелил крылечко,

Сон взобрался на кровать…

Он в лицо Катюше дышит:

«Ты, коза, – закрой глаза!»

Катя слышит и не слышит.

За окном шуршит лоза.

Кто там бродит возле дома?

Мишка с липовой ногой,

Дочка сна, колдунья-дрёма?

Чёрт ли с Бабою-ягой?

Ветер просит за трубою:

«Ты! Мне холодно! Пусти!..»

Это что ещё такое?

В лес на мельницу лети…

Катя ждёт, поджав коленки.

Тишина… И вот опять

Друг-сверчок запел со стенки:

«Тири-тири… надо спать!»

<1920>

Черника

Над болотцем проносится вздох, —

Это ахнула сонная жаба.

Изумрудный в звёздочках мох…

На полянке – с лукошком баба.

Проглядела, не видит, прошла:

Россыпь рыжиков дремлет под ёлкой

Под стволом паутинная мгла

И шатёр островерхий и колкий.

Стебельки пронизали весь мох.

Средь малиновых капель гвоздики,

В светлых листьях, как сизый горох,

Чуть колышутся гроздья черники.

Не вставай, не сгибайся… Лежи:

За охапкой притянешь охапку…

Возле вала, у старой межи,

Наберёшь ты полную шапку.

И на дачу лениво придёшь.

Молоко на коленях в тарелке.

Льются ягоды… Лёгкая дрожь.

Пересыплешь их сахаром мелким.

Холодок на зубах и в душе,

Сладкий запах лесного затишья.

За калиткой, в густом камыше,

Шелестящая жалоба мышья.

Ложка в сонной ладони замрёт.

За стволами – крестьянские срубы…

И бесцельно на ласточкин лёт

Улыбаются синие губы.

<1929>

Городские чудеса

1. Пчела

Перед цветочной лавкой на доске

Из луковицы бурой и тугой

Вознёсся --">