Рик Риордан - Полубоги и маги (сборник)

Еще миг, и чудовище проглотило меня целиком.

Представьте, что вас запихали вверх ногами в гигантский осклизлый пакет для мусора, в котором нет воздуха. Пребывание в брюхе чудовища было именно таким, правда, в нем было еще жарче и зловоннее.

На миг я был слишком оглушен, чтобы что-то предпринять. Мне с трудом верилось, что я жив. Будь пасть крокодила меньше, он перекусил бы меня пополам. А так он заглотил меня целиком, как одну порцию, чтобы доставить мне максимум «удовольствия», пока он будет меня медленно переваривать.

Повезло, ничего не скажешь.

Затем чудовище начало метаться из стороны в сторону, что не способствовало моему мыслительному процессу. Я затаил дыхание, понимая, любой вдох может стать последним. Со мной по-прежнему были меч и посох, но как я мог воспользоваться ими? Ведь мои руки были прижаты к бокам. Я также не мог вытащить ничего из вещей в моем рюкзаке. Что оставляло мне лишь один выход: заклинание. Если я смогу вспомнить правильный символ-иероглиф и произнести его вслух, то мне повезет призвать на помощь какую-нибудь действенную силу, типа «гнева богов», чтобы вырваться наружу из гадкой рептилии.

Теоретически: замечательное решение.

На практике: я не настолько силен в заклинаниях даже в лучшей обстановке. Сейчас же я задыхался в темной вонючей скользкой утробе, что, как вы понимаете, только мешало сосредоточиться.

«Нет, ты можешь», – сказал я себе.

После всех опасных авантюр, которые я пережил, я просто не мог погибнуть таким позорным образом. Сейди этого не переживет. Затем, оправившись от горя, она отыщет мою душу в древнеегипетском загробном мире и будет безжалостно дразнить меня, насмехаясь над моей глупостью.

Мои легкие горели. Я был на грани обморока. Я выбрал заклинание, сосредоточился и приготовился произнести его.

Внезапно монстр дернулся вверх и заревел. Здесь внутри это звучало по-настоящему жутко. Его горло сжалось и выдавило меня, как зубную пасту из тюбика. Я вылетел из пасти крокодила и шлепнулся в болотную траву.

Мне кое-как удалось встать на ноги. Я неуклюже топтался на месте, хватал ртом воздух, полуослепший, перемазанный мерзкой слизью, которая воняла протухшей рыбой.

Поверхность реки вся пошла пузырями. Крокодил исчез, но футах в двадцати от меня посреди болота появился паренек в джинсах и полинявшей оранжевой футболке с надписью про какой-то там лагерь. Прочитать остальное я не смог. На вид он был чуть постарше меня – возможно, лет семнадцати – взъерошенные черные волосы и глаза цвета морской волны. Но более всего мое внимание привлек его меч – прямой, обоюдоострый клинок, тускло поблескивавший бронзой.

Не скажу, кто из нас двоих удивился больше. Какое-то мгновение парень из лагеря пристально смотрел на меня. Он явно обратил внимание на мой хопеш и посох, причем у меня возникло ощущение, будто он видит их такими, какие они есть на самом деле. Простые смертные не врубаются, когда видят магию. Их мозги не способны правильно ее понять. Например, они могут посмотреть на мой меч и увидеть бейсбольную биту или трость.

Но этот парень… он был не такой. Я решил, что он, должно быть, тоже маг. Проблема была лишь в том, что я встречал немало магов в Североамериканских номах, но этого парня никогда раньше не видел. И никогда не видел таких мечей. Все в нем было каким-то… неегипетским.

– Крокодил, – сказал я, стараясь говорить спокойно и уверенно. – Куда он подевался?

Парень из лагеря нахмурился.

– Добро пожаловать.

– Что-что?

– Я вонзил это крокодилу в зад. – Он мечом изобразил действие. – Вот он и отрыгнул тебя. Так что добро пожаловать на волю. Что ты здесь делал?

Признаюсь честно, я был не в лучшем настроении. От меня воняло. У меня болело все тело. И, да, я был малость сконфужен. Подумать только, могучего Картера Кейна из Бруклинского дома крокодил изрыгнул из своей пасти, словно собака гигантский волосяной комок.

– Я отдыхал, – огрызнулся я. – Как ты думаешь, что я делал? А кто ты такой и почему сражаешься с моим монстром?

– С твоим монстром? – Парень двинулся ко мне по воде.

Похоже, с болотной грязью у него не было никаких проблем – он шагал по ней, как по сухой земле.