Лев Израилевич Квин - Было — не было

можешь не сомневаться. Но есть и смягчающие вину обстоятельства, — обнадежил папа. — Не каждый же день совершаются такие чудесные путешествия. Я думаю, мама учтет…

Уже сойдя с лестницы, у самой двери подъезда, Ленька нагнулся, поднял с пола что-то.

— Цветок… Отдадим в подарок?

Гешка сразу догадался, о ком он вел речь.

— Шлепе? Шлепе этому от Шлепы того. — Он рассмеялся. — Поймет, как считаешь?

— Не знаю. Может, и не поймет. Но все-таки отдадим. Пусть подумает!

Гешка толкнул дверь во двор.

Там все было на своем месте.

Светило заходящее солнце, окрашивая в розовый цвет крыши, трубы, верхушки деревьев.

Малыши-карандаши играли в песочнице под неусыпным надзором строгих дедов.

Катька азартно менялась с девчонками куклами, вырезанными из картона.

Шлепа, губастый и лохматый, что-то доказывал Витьке Синице, а тот не хотел верить, смеялся, мотал головой…

И как же это все хорошо!

Как хорошо, что Витька Синица еще не с усами.

Как хорошо, что Шлепа еще не младший помощник младшего дворника-робота и, может быть, им не станет, если как следует поразмыслит над тем, что ему расскажут ребята.

Как хорошо, что Катька еще не Екатерина Андреевна и еще не изобрела симпатичного робота Борика.

Все это еще впереди. Будущее впереди. Его надо делать, надо создавать, надо строить. И они, Гешка с Ленькой, придут туда не случайными ротозеями, не скучающими одиночками, а вместе со всеми, в учении, в борьбе и труде.

В борьбе и труде!

--">