Саша Готти - Влада и тайный призрак

побежала домой, где замечательно пахло жареными кабачками, которые уже вовсю шипели в масле на сковородке, заглушая бормотание телевизора.

Вандер Францевич готовил из самых простых продуктов, но вкусно, умудряясь даже обычную картошку или кабачки поджарить так, что пальчики оближешь. Вообще ее деда можно было бы назвать образцовым, если бы не несколько сложных вопросов, которые она и хотела обсудить с ним сегодня за ужином.

Влада положила в тарелку несколько ломтиков кабачка и села за стол.

– Я надеюсь, это не кофе? – спросила она, с подозрением глядя на кружку, которая стояла на столе.

– Нет-нет, это цикорий, – поспешно ответил дед, пододвигая кружку к себе поближе.

– Ага, понятно, – Влада строго взглянула на него. – Цикорий, значит? А пахнет он натуральным черным кофе, как странно, правда?

– Внучка, я прошу тебя, не надо сегодня опять начинать разговор про кофе, – дед приложил руку к сердцу. – Я уже старик, мне трудно с тобой спорить. Принеси мои таблетки, пожалуйста.

– Я принесу, только в упаковке с валидолом лежат мятные леденцы, а настоящий валидол ты никогда не принимаешь, – ответила Влада. – Ты сам-то поел? Что-то я не видела, чтобы ты ел, только кофе пьешь без конца… Дед, ты меня слышишь?

Вандер Францевич промычал что-то невразумительное, подошел к телевизору и прибавил громкости.

– А теперь перейдем к городским курьезам, – радостно продолжал розовощекий диктор. – Среди местных жителей распространяются слухи о призраке, который бродит в самом центре нашего города. Многие очевидцы наблюдали, как по дворам ночью ходит одинокая фигура. Завидев кого-то из запоздавших прохожих, фигура рассыпается и исчезает. Остается только надеяться, что подобные слухи горожане воспримут не всерьез, а как следствие жаркой и душной погоды… И наконец расскажем о погоде на остаток августа. По сообщениям синоптиков, аномальная изнуряющая жара к началу осени сменится сильнейшей грозой…

Со двора вдруг донеслись радостные крики ребят: те готовились к дворовому матчу и встречали команды свистом и хлопками в ладоши.

– Последние дни лета проходят, шла бы ты погулять после ужина, – вздохнул дед. – И кстати, я очень хотел бы, чтобы ты больше общалась с людьми. Нельзя их сторониться, Владочка. Сейчас шел по двору – заметил, какая ты сидела хмурая рядом с подругами.

– Иногда мне кажется, что у меня нет подруг, – буркнула Влада, но тут же пожалела о сказанном.

– Как это – нет подруг? – расстроился дед. – Неужели люди избегают тебя? Но это… совершенно невозможно!

– Да я пошутила, а ты поверил, – поспешно начала врать Влада. – У меня полно друзей и в школе, и во дворе. Анжела, Полина. Или, например, Макс Громов. Он сегодня вечером пригласил меня на дворовой матч. Ребята будут играть в волейбол или футбол, точно не знаю…

– Отлично! Конечно, сходи! – расцвел дед радостной улыбкой. – Обязательно!

Конечно, не стоило говорить деду, что Макс Громов вряд ли даже узнал бы Владу на улице. Его взгляд скользил по ней, как по самой неинтересной части пейзажа. Зато ему очень нравились светлые волосы Анжелы.

Как только Влада вышла на лестничную площадку, соседняя дверь – квартиры номер двенадцать, где жила Анжела с родителями, – открылась. Оттуда показался папа Анжелы, упитанный мужчина в шелковом халате, с массивной золотой цепочкой на шее и с сигарой в зубах. Вслед за соседом на площадку выбежал огромный пес, черный ротвейлер, которого Влада боялась как огня. Едва завидев ее во дворе, этот ротвейлер начинал лаять и рваться с поводка, будто хотел разорвать ее на куски. Вот и теперь, почуяв ее, он оглушительно залаял и зарычал, оскалив огромные клыки.

– Фу, Кондор, фу… – схватив собаку за ошейник, сказал мужчина в халате. – Добрый вечер… э-э-э… Вандер Францевич. Помните наш разговор насчет вашей квартиры? Когда продадите? Я долго ждать не намерен, у меня планы.

– Добрый вечер, Лев Михайлович, – поздоровался дед, нахмурившись. – Я уже говорил: квартира не продается. Купите другую.

Отцу Анжелы ответ явно не понравился. Этого солидного, уверенного в себе бизнесмена боялись все соседи во дворе. Никто и никогда не смел поставить машину на то место, куда он ставил свой роскошный черный «мерседес», никто не возмущался вслух, когда ротвейлер бросался с оглушительным лаем на проходящих мимо людей, и уж конечно, никто бы не --">