Галина Анатольевна Гордиенко - Волчьи ягоды

тронулся. Володька бросил поклажу на землю и с удивлением обнаружил, что кроме него здесь никто из пассажиров не вышел. Встречающих тоже не было, как мальчик ни вертел головой.

Пожав плечами, Володька побрел к скамейке. Но не дошел. Тяжелая рука, опустившаяся вдруг на его плечо, заставила Володьку подпрыгнуть и едва ли не заорать во всю глотку. Помешало этому одно: у него неожиданно пропал голос.

— Ну, здравствуй! — пророкотали за его спиной, и Володька наконец заставил себя обернуться.

Перед ним стоял старик. Ну, если его можно было так назвать. Кроме абсолютно седых, длинных волос, заплетенных почему-то в тугую девчоночью косичку, ничто в этом человеке о преклонном возрасте не говорило. Высокий, довольно худой мужчина с загоревшим, обветренным лицом, на котором выделялись яркие, синие, совершенно молодые глаза.

— Р-роман Ф-феоктистович? — неуверенно пробормотал Володька.

— Точно, это я.

Мужчина улыбнулся Володькиной настороженности и добавил:

— Татарников я. Как и ты.

— Но… я думал…

Предполагаемый прапрадед вопросительно приподнял брови. Володька густо покраснел и неожиданно для себя выпалил:

— Вам же за сотню перевалить должно!

— И перевалило. Сто сорок восемь осенью будет! — гордо уточнил мужчина.

Володька немо зашлепал губами, голова вдруг закружилась. Его прапрадед усмехнулся:

— Что, не похоже?

— Н-нет. Ни капельки.

— Ничего не попишешь. Придется тебе смириться.

— Вы… долгожитель?

— Пусть, — покладисто согласился странный старик.

— А… а как мне вас называть?

— Нашел задачку, — хмыкнул тот. — Дедом и зови! Дед я тебе или не дед?

— Вроде, дед…

— Ну и лады.

Володька кинул взгляд на крошечную станцию: на дверях будки висел огромный, чуть ли не амбарный замок, а площадка перед ней до сих пор пустовала. Сразу за хлипким строением стеной стоял лес, как Володька не присматривался, никакой деревни так и не увидел. Он еще раз растерянно оглянулся и вяло буркнул:

— И куда нам теперь?

— Теперь-то? Домой. Куда еще?

— А где дом?

— Недалеко. Километров пятнадцать едва будет.

— Сколько?!

— Пятнадцать, говорю.

— И мы… э-э… пешком туда? Или автобус ходит?

Старик хмыкнул:

— Да какой там автобус? Ты, малый, об этих гримасах цивилизации забудь! Тут вокруг все земли заповедные, людей практически и нет. К чему тут автобус? Баловство одно.

— А мы как же? — испуганно пробормотал Володька.

Прапрадед продемонстрировал ему ряд прекраснейших, необычайно острых зубов:

— Тебе на что ноги даны? Любоваться ими?

— А рюкзаки?! Они же тяжеленные!

Старик легко приподнял оба рюкзака. Взвесил их в руках и снова усмехнулся:

— Ладно уж. Ивасик поможет.

— Ивасик? Это кто?

— Лошадка моя. Я тут на станции к твоему приезду кое-что подкупил. Дорогой гость, все-таки. Редкий!

Он еле заметно коснулся Володькиной головы и мягко скомандовал:

— Ну, пошли! Хватит топтаться на месте. Еще и матери твоей позвонить нужно, чтобы не волновалась.

— Откуда позвонить? — пропыхтел уже ему в спину Володька.

— Да со здешней почты. У нас там, в Волчьей сыти, телефонов нет, не звякнешь в город-то.

— Где?!

— В Волчьей сыти. Ну, местечко, где я живу, так испокон веков в наших краях кличут.

— Ничего себе, названьице! Прямо из триллера какого стащили, — ошарашенно пробормотал Володька, едва успевая за быстрым, легким шагом старика.

Неширокая, плохо утоптанная тропинка петляла змеей, и он споткнулся о торчавший из земли корень. Едва удержавшись на ногах, Володька еле слышно выругался и бросился догонять деда.

— Эй! А там что, волков много? — немного испуганно выкрикнул он в завешанную рюкзаками широкую спину.

Та дрогнула. Старик внезапно затормозил и резко развернулся:

— Много. Как и других лесных тварей.

— К-каких? — в панике продребезжал мальчишка.

— Сказал же тебе — места заповедные.

Володька судорожно сглотнул. На побледневшем лице отчетливо выделялись веснушки.

Синие глаза прапрадеда недобро сощурились:

— А ты, волчонок, никак боишься?

— П-почему — «волчонок»?

Ноздри тонкого, сухого носа затрепетали, и старик недовольно пробормотал:

— Вот она, суета сует! О себе нет времени чего путного узнать. Эх, людишки…

— О чем это вы? — изумленно протянул Володька, во все глаза рассматривая странного старика..

— Ни о чем, — отрезал дед. — Не --">