Леонид Павлович Сёмин - Тревоги Голубого города

муравьями Ти-Аха тоже поднялся на липу.

— Значит, — обратился он к Хло, — чёрные малявки там? — Ти-Аха указал на пчелиный город.

— Так точно! — вытянулся Хло в струнку. — Одни из них живут под этим городом в земле. А другие где-то между его двойных стен устроились. Один из наших в прошлом году даже побывал в нём. У чёрных там настоящий дворец. Должно быть, и штаб их в этом дворце.

— Значит, они неплохо устроились?! — гневно сказал Ти-Аха. — Рядом с пчёлами. Едят мед. Да и тепло им за деревянными стенами.

— Похоже, так, — хором отвечали стоявшие поблизости рыжие воины.

— Эй, братцы! — закричал Ти-Аха. — Что же, мы хуже чёрных малявок?! Быть того не может!..

— Быть того не может! — отозвалась многотысячная армия.

— Поэтому слушайте мои приказания, — нараспев закончил Ти-Аха перед замершей армией. — Сейчас большой при-ва-ал! А утром, чуть свет, всем точить жва-а-лы… Перед нами противник: чёрные муравьи, а также пчёлы-ы!.. Приказываю: пчёл не убивать!..

Вскоре лесные рыжие великаны сплошь облепили ствол старой липы, сбились плотнее друг к другу.

Хло чувствовал, как кто-то навалился ему на шею, ещё кто-то на живот, другие давили на ноги. Но это нисколько ему не мешало, потому что он был муравей и тела собратьев согревали его.

Солнце закатилось за горизонт, и армия рыжих погрузилась в сон.

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ПЧЕЛИНОЙ МАТЕРИ

В это утро в Голубом городе происходило вот что: ещё с вечера на Восьмой улице начала собираться многотысячная пчелиная толпа. Тут уже трудно было протиснуться. Часть глухой стены, в которую упиралась улица, сплошь облепили желающие увидеть рождение Пчелиной Матери. Ещё её называют Пчелой Трутневной и считают мудрейшей из мудрейших, умнейшей из умнейших. Она — глава пчелиного рода.

Рождение Пчелиной Матери не всем доводится при жизни увидеть, потому что у простой пчелы жизнь коротка. Всего каких-нибудь тридцать — сорок лет, если, конечно, один пчелиный год равнять с днём жизни человека. Вот почему тысячи работниц, услышав торжественные возгласы, заспешили на Восьмую улицу.

А в это время родилась и ещё одна пчела, только обыкновенная. Никто не обратил на неё внимания. В каждый час таких рождались сотни.

Выйдя из своей восковой ячейки-домика, где пчёлка пролежала ровно двадцать один год, она снова влезла туда и своим длинным языком, словно хорошей щёткой, стала усердно очищать восковые стены. Когда работа была закончена, пчёлка отдышалась, умылась. Робко передвигая ноги, ещё не привыкшие к ходьбе, она тоже отправилась на Восьмую улицу. Этой пчеле повезло: попала в поток сильных работниц, а те почти на плечах донесли её до восковой башни Пчелиной Матери. Круглая, с опрокинутым вниз куполом, башня эта видна издали. Чудо пчелиной архитектуры!..

Поначалу молодая пчёлка оробела. Её со всех сторон беспрерывно толкали. И порядком намяли бока. Сильная охрана окружала башню.

— Тише! — потребовали сверху.

Молодая пчела оглянулась. Рядом с ней стояла такая же, как она сама, юная сверстница. А неподалёку от них сердито ворчала пчела, почему-то очень чёрная. По глупости молодая спросила:

— Отчего мы такие серенькие, а она чёрная?

Юная соседка растерянно колыхнула крылышками. Позади кто-то засмеялся:

— Несмышлёныши!.. Чёрная пчела — очень старая бабушка. Она, наверное, уже все сорок лет прожила. Вот вылетит ещё разок за нектаром и, кто знает, вернётся ли…

Молодые слушали открыв рты.

— О, вы ещё познакомитесь с ней. Она видела Солнце, Небо, Землю, знает Гром, Ветер, Дождь, Холод, различает Цветы… Э-э, — вздохнула рассказчица, — всего вам сразу не растолкуешь. Подождите, поживёте — и всё сами увидите…

Теперь молодые пчёлки как зачарованные смотрели на Бабушку.

— Жарко! — зашумела охрана башни. — Не напирайте же! Имейте совесть!..

Улица была до того плотно забита зеваками, что поневоле рассердишься. Старым работницам невозможно делом заниматься — строить новые восковые ячейки-домики, складывать мёд, утрамбовывать пергу^[1], кормить деток…

— Жарко, душно! — заволновалась толпа.

Тогда у Главных ворот выстроился отряд вентиляторш. Заработали по команде. Крылья их крутились, словно пропеллеры. Тотчас хлынул свежий воздух. Духота быстро --">