Константин Георгиевич Паустовский - Артельные мужички

loading="lazy" src="/icl/i/58/217158/paust3ffy1.jpg" alt="Книгаго: Артельные мужички. Иллюстрация № 9" title="Книгаго, чтение книги «Артельные мужички» [Картинка № 9]">

 Рыжий вытащил из-за пазухи поясок, сунул его поскорей в руку Маше.

 Она тотчас опоясалась этим пояском, и волки враз зарычали и тут же издохли, а барсуки бросились было спасаться, да сбились в кучу около калитки, потому что каждому, конечно, хотелось пролезть в неё первым.

 Затолкались барсуки, заругались и начали драться. И перекололи друг друга вострыми казацкими пиками.

 Маша подняла рыжего мужичка с пола, посадила себе на ладонь, и он ей всё рассказал – и про Варю, и про своих товарищей по артели, и про то, как подрядились они с Варей освободить Машу-осень от властелина и воротить людям зиму, весну и лето, чтобы снова начала родить земля богатые урожаи.

 Маша приказала рыжему мужичку позвать всех остальных, чтобы попили чайку, отдохнули. Рыжий вышел на крылечко, крикнул:

 - Эй вы, маломощные! Ступайте сюда перед светлые-пресветлые очи Маши-красавицы! Она вас чайком желает угостить и даст каждому по сто маковых зёрен с мелким сахаром.

 Так оно и было. Мужички пришли в горницу, Маша усадила их за стол, угостила чем обещала, а мужички проглядели на неё все глаза: уж больно хороша была Маша – косы отливают таким золотом, что от них светится вся горница, глаза синие, будто небеса над ржаными полями, голос говорливый, как ручей, и вся она тоненькая, как травинка.

 - А не принёс бы тебя, рыженького, петух в клюве, - спросила Маша, - чего бы вы делали?

 Мужички разом встали, поклонились в пояс Маше, ответили:

 - Бились бы за тебя со стражей, милая, до последнего издыхания. Потому что, пока ты в заточении, народу не жизнь, а одно горе горькое и лютая смерть.

 - Ну что ж, - сказала Маша, - теперь я свободная, и надо мне поскорей уходить, дать место зиме.

 - Это верно, - согласились мужички. – Спасибо тебе за чай, за ласку. А мы уж пойдём.

 - Куда так скоро?

 - Нам нельзя. Работа не ждёт. Подрядились мы ещё летом с нашим крестьянским обществом всё зерно, что полевые мыши уворовали да попрятали у себя в норах, у тех мышей отобрать и вернуть по назначению. А это работа тяжёлая: в каждой норе скандал, а то, бывает, и драка.

 - Ну, если так, то идите. Спасибо вам и Варе великое. От себя и от людей.

 - Не стоит вашей благодарности, - ответили мужички. – Будьте благополучны, красота вашей чести!

 Мужички откланялись и ушли. Не успели они отойти и триста шагов, как небо затянулось тучами и из тех тёмных туч посыпался снег.

 Что ни час, то снег делался всё гуще, обильнее, тяжелее. Сквозь него уже плохо стало видно дорогу. Всё побелело вокруг, только лес ещё горел кое-где над снегами последними золотыми листочками.

 Мужичкам стало холодно. Зашагали они быстрее, а на самой границе осеннего края увидели вдалеке большую толпу людей. Люди шли с косами, с вилами, с топорами, со всяким дрекольем, а иные держали наготове старые дробовики из воронёной стали.

 Впереди толпы мужички увидели Варю. Узнали они её по румянцу на щеках и по красному платочку, накинутому на голову.

 Остановились мужички, сняли шапки перед обществом, поклонились ему в пояс.

 - Благодарение за подмогу. Только мы и сами справились, ослобонили Машу-осень из заточения.

 Все люди тоже сняли шапки, ответно поблагодарили и поздравили мужичков с еловую шишку с полным успехом и стали зазывать их по избам – погреться и выкушать чем бог послал.

 В каждой избе мужичков привечали и угощали то калёными орешками, то пдсолнушками, то маком, то изюмом. А в одной избе мужички даже выпили по напёрстку вина и закусили его мочёной брусникой.

 Варя дала им напоследок махорки, и мужички, сытые и пьяные, пошли в лес, где они обитали в старом тёплом дупле, - отдохнуть перед новой работой.

 Они шли, оглядывались, кланялись, а Варя махала им вслед варежкой и кричала:

 - Спасибо вам, милые!

 А с неба уже валил такой снег, что было трудно дышать. Отдышаться от такого снега можно было только под старыми елями. Но мужички и не думали прятаться от снега. Они шли обнявшись, покачиваясь, и пели на радостях во весь голос любимую свою песню:

Вот мчится тройка почтовая

 Вдоль по дорожке столбовой.

 И

--">